Майкл отлетел в угол комнаты, но не испугался, а разозлился, и его личико покраснело от ярости.
– Ты никогда больше не будешь играть со мной! Я хотел поцеловать тебя, когда ты проснешься, потому что ты похож на мертвого!
Роберто задрожал всем телом, прижал к себе сына и уткнулся в него лицом. Он плакал, а Майкл гладил его по голове и утешал, издавая те же звуки, которыми, как он слышал, мать успокаивала младших братьев, не желавших засыпать. Непонятно как, но Майклу удалось отогреть застывшее сердце отца и вернуть его к нормальной жизни.
Со временем в Роберто пробудился интерес к окружающему и даже к жене, которая всегда была рядом, но ни разу не приблизилась настолько, чтобы доставить ему беспокойство. Однако дела его по-прежнему не волновали. Сама идея распространять «одноруких бандитов» казалась ему отвратительной.
Однажды, вымыв посуду после обеда, Грациелла отправила детей погулять и попросила Роберто остаться, потому что им нужно было поговорить.
– Кладовая пуста, на карточки детей не прокормишь, я уже не говорю о нас с тобой.
Он задумчиво посмотрел на нее и стал играть кольцом от салфетки, перебрасывая его с руки на руку.
– Твои друзья поддерживали нас во время войны, – продолжала она. – У меня всегда были яйца, масло, иногда даже мясо. Но с тех пор как ты вернулся, они ничего не присылают. Я хотела узнать, можешь ли ты связаться с ними. Дело в том, что… у нас будет еще один ребенок.
Кольцо от салфетки оказывалось то в одной его руке, то в другой.
– Они приносили тебе продукты?
– Да, сначала каждую неделю, потом не реже раза в месяц.
– Кто это был? Они назывались?
– Нет… Это всегда происходило на пороге, а один раз продукты принес какой-то мальчик.
Роберто поднялся и отошел к окну, засунув руки в карманы.
– Я не вернусь к ним. Возможно, они попытаются удержать меня. Посмотрим. Мой командир говорит, что я мог бы найти работу у американцев как переводчик. Это было бы неплохо, потому что я получу доступ к их складам…
– Папа! Папа, пойдем, я покажу тебе, что нашел! – В комнату вбежал Майкл и, схватив отца за руку, потащил его к двери. Грациелла смотрела на них в окно. Четырехлетний Константино протянул к отцу ручонки, но тот не обратил на это внимания, увлеченный игрой с Майклом. Она снова убедилась в том, насколько Роберто безразличны его дети – все, кроме Майкла.
Три месяца спустя Грациелла месила тесто на кухне. Удары молотка и визг пилы доносились с того места, где Роберто ремонтировал ограду вокруг своей апельсиновой рощи.
Чугунные ворота с главного въезда на виллу сняли во время войны и переплавили, поэтому Грациелла увидела сверкающий «мерседес» только тогда, когда он оказался у порога. Она вымыла руки и пригладила всклокоченные волосы, отдавая себе отчет в том, что выглядит как настоящее пугало. Она была на восьмом месяце, юбка топорщилась у нее на животе, полы блузки не сходились. Она позвала Роберто и заспешила навстречу пожилому человеку с тростью в руке, который с трудом вылезал из машины при помощи услужливого шофера. Старик огляделся из-под полей своей шляпы, которая была ему великовата, отхлебнул из фляжки и спрятал ее в карман пиджака. Грациелла догадалась, что это и есть Джозеф Каролла.