И, повторю, преподавательская работа. Он вполне мог бы читать курс кристаллохимии, как это делали до него — как читал Г. Б. Бокий, как читал М. А. Порай-Кошиц. И это было бы нормально, но Зоркий сделал больше. Можно только пожалеть, что он не успел главного (а ведь хотел, часто говорил об этом) — не написал учебник по кристаллохимии. Такого учебника просто нет. Есть, конечно, пособия — но ведь все пишут пособия! Для Самарского университета, для Архангельского университета. И Зоркий писал — для химфака МГУ. А учебник был и остается один: «Кристаллохимия» Бокия, изданная в 1953 году, на этом всё.
Объяснять, формулировать мысль Зоркий умел очень хорошо, тут сказывались и его происхождение из сугубо гуманитарной семьи, и его разнообразные жизненные интересы. При математическом мышлении он чувствовал текст как гуманитарий — подсознательно, я думаю. Мы вместе написали много статей, и все он перелопачивал как литературный редактор — на пользу делу, ведь для восприятия способ изложения исключительно важен, даже если речь идет о строго научном тексте по естествознанию. Читаешь рубленые фразы — и сразу становится скучно. А когда текст красиво написан, он обязательно откладывается в сознании. И сослаться на него хочется.
Или вот лекции Зоркого. Дело было так: на химфаке к лаборатории кристаллохимии присоединили лабораторию седиментационного анализа и истории химии. Пришлось Петру Марковичу взять на себя — помимо разработанного им курса кристаллохимии — еще и курс истории химии, он читал его с 1987 года. И могу себе представить, как читал! Ведь книг по этому предмету, по истории химии, тоже — раз, два и обчелся. Начиная от алхимии все более или менее хорошо описано, но нашу историю химии надо было собирать по крупицам. А все, что делал Зоркий, он делал досконально и тщательно, врубаясь в тему до предела.
Этот подход был, собственно, его образом жизни. Такой же доскональностью отличались его доклады-эссе, например, о музыке или о грибах — на конференциях. Я помню, он собрал вообще все, буквально все справочники о грибах, какие есть на свете, проштудировал их и вывел целый ряд собственных концепций, которые подкреплял практикой, то есть последовательным сбором грибов и приготовлением каких-то немыслимых, нетрадиционных блюд. Однажды на какой-то конференции идем мы с Петром Марковичем, а навстречу академик Николай Васильевич Белов. Мы срываем у дорожки по грибу и жуем… Академик в ужасе, а Петя научно объясняет, что ядовитых грибов в нашей природе раз-два и обчелся, а те, что мы сбиваем ногами, по большей части можно и сырыми пожевать.