Наши рыбаки уже давно заполнили ведра для обычного улова и собрали в металлические ящики пяток рыбин-телекинетиков. Два рокона вышли прямо на них и Асоль сняла их не повредив голову точными выстрелами снабженной глушителем винтовки. Тела тут же были заброшены в озеро в качестве подкорма, а головы спрятаны в ведрах среди улова. Увидев нас, капитан дал команду сматывать удочки. Хосс выглядел не очень довольным, он проигрывал Шоне полведра мелочи и одного карася. Рыбаки отправились на корабль, а мы с Мари пошли устанавливать следующую ловушку. Неожиданно блондинка заметила, что я хромаю на правую ногу. Причина оказалась радостной — я научился работать левым квадрицепсом. После осознания этого факта включился в работу и правый, но верхняя часть мышц брони так и висела на мне мертвым грузом.
День выдался воистину тяжелым. Я устал хуже, чем на разделке быков по дороге к Турфану. Зато такого вкусного рыбного супу я еще не пробовал. Асоль расстаралась на славу. Ясмин удалось извлечь неповрежденными двадцать четыре железы, что по словам Каната уже тянуло на шесть миллионов серебром. Два отходило в казну Бочки из которой оплатили взятки местным, чтобы они не заметили резкого сокращения популяции кошачьих. Еще миллион отходил Канату на поддержание отношений и другие непонятные, весьма мутные траты. Члены команды получали от пятидесяти до ста пятидесяти тысяч в зависимости от участия в операции. Мне шло по максимуму, так что несмотря на усталость я был готов продолжить работать до самого утра, когда проплаченный наряд природоохранителей смениться неподкупными коллегами и нам придется рвать когти.
Для ночной работы Ясмин заменила гляделки на лицевой маске моей брони. Теперь я неплохо видел во тьме, но не различал цветов и выдавал свое присутствие голубым свечением дешевых визоров. Правда, Мари обещала прикрыть меня иллюзией, ну а наш медик выдала безопасный тонизирующий напиток, что позволит не свалиться от усталости.
Ночью работать оказалось гораздо проще. Пользуясь темнотой Эрнан таскал туши на борт беспилотным квадрокоптером, а нам доставлял новую рыбу. Рубить головы не приходилось, мы не проливали кровь, а значит могли не менять место и фармить котов по жесткому. Правда иногда рыба привлекала и других охотников. Несколько раз пришлось отбиваться от крупных жуков и больших ящеров. Один раз завалили кровавую обезьяну — весьма нехарактерное для этой местности и бесполезное для нас животное. А под утро к нам вообще заявился двуногий.
Из одежды на мужчине были только бриджи. Торс легкоатлета и ноги были совершенно голыми, но вездесущий ядовитый плющ, от которого нас защищала броня, ему был нипочем. Дикарь опирался на короткое копье, как на посох, но еще имел автоматический крупнокалиберный пистолет сродни гаубицы Вольфа в кобуре справа. Мари тут же схватила меня за руку и замерла в напряженной позе. Дикарь дошел до ловушки, и остановился перед сеткой, внимательно изучая изодранную котами, но все еще живую рыбину.