– Готов умирать, солдат? – спокойно произнес он. А Субоч тем временем отступал к разлапистым елям, глядя на Сапера. Командир медленно поднял пистолет.
– Нет, нет, – все твердил Миша, будто спорил с капризной и жестокой судьбой, так несправедливо обошедшейся с ним. Я отвернулся.
Выстрел в одно мгновение оборвал жизнь товарища. Повисла тягостная тишина. Затем хриплый голос майора нарушил безмолвие.
– Так обязан поступить каждый, кто узнает, что его друг заражен. Ясно?
Растерянные кивки товарищей.
– Хватай вещи! – приказал Сапер. – Перебазируемся.
Следующим был Гимнаст. Он прожил ровно на один день больше Субоча. В сгущающихся сумерках я вдруг разглядел, как под маской его лицо слабо засветилось тревожным фосфоресцирующим сиянием. Леха понял все моментально. Рука нырнула в кобуру на поясе, выхватила пистолет. Гимнаст отступил во тьму, под прикрытие полога леса.
– Прощайте, ребятушки! – услышал я тихое, адресованное нам послание.
– Отставить! – рявкнул Сапер, но было уже поздно. Раскатистое эхо прокатилось по тайге и умолкло где-то за недалеким перевалом. Майор поспешно шагнул вперед, на самой границе света и тьмы остановился, склонив голову. Поднял руку, и… Я был готов поклясться – командир перекрестился. Затем подошел к нам, тяжело выдохнул.
– Противогаз испортил, дурак! – устало сказал майор. – Пошли!
Этим же вечером не стало Беса и Веника. Они отошли к ручью за валежником. Два выстрела, один за другим, заставили нас вздрогнуть. Ребята ушли, не попрощавшись.
Теперь нас оставалось трое. Дима Колпаков, командир и я. Мы смотрели друг на друга. Пугающая тишина нависла над нами. Я знал, что у каждого из нас на уме в тот миг одна-единственная мысль.
Кто сдохнет следующим?
Колпак «съехал» сам. Бросил автомат и побежал в лес. Он пережил Беса и Веника на сутки. Я почему-то уже был твердо уверен, что Димка – следующий.
– Стой, идиот! – крикнул Сапер. Он два раза выстрелил в сумерки, поглотившие обреченного, но не попал. Чертыхнулся, опустил автомат. Голова повернулась в мою сторону.
– Ну вот, вдвоем остались, Артурчик. Как думаешь, кто следующий? – голос его ни разу не дрогнул. Железная воля у этого «шакала».
Я не ответил. А потом раздался дикий вопль, смешанный с болью и ужасом. Димка выбрал мучительную смерть. Я пошел на крик. Два раза едва не упал, поскользнувшись на влажных камнях. Потом увидел движение у самого закрайка болота. Передернул затвор и нажал на спуск. Треск автомата разорвал в клочья вечернее спокойствие.
Кажется, я стрелял уже в труп.
* * *
Тьма. Словно кто-то нечаянно опрокинул чернильницу на мир. Лес гудит, будто растревоженный улей. Шквальный ветер раскачивает вершины деревьев, стонет в вышине над перевалом. Погода свирепствует.