— А сейчас он где?
— Где, где! Откуда я знаю! В тюрьме, наверное… Там таким скотам, самое место.
— Я посмотрел на балконе. У вас фанерка, которая разделяет ваши балконы, совсем хилая. И гвозди на которых она держится, подозрительно разболтаны.
— А может это приведенье убиенной жены?! А?! Тяжко ей на том свете, вот она сюда и приходит?
— Ну ты уж совсем Ань загнула! Причём здесь мёртвая жена?
— А при том! Вон она как мается! Всё покой обрести не может.
— Это ты чересчур хватила… Ладно, была у меня одна мысля! Камеру тебе поставить, — Вольдемар направился в коридор, — Ань! А куда ты мою куртку дела?
— На диван в другой комнате положила…
Вольдемар отыскал пропажу, достал из кармана куртки портативную видеокамеру и вернулся в большую комнату, больше походившую на мистическую гостиную с пресловутым балконом и загадочным шкафом.
— Ань! Видел у тебя в маленькой комнате в углу разобранные части от штатива.
— Да, это Максима тренога. Он у меня одно время хотел фотографией профессионально заняться.
— Ого!
— Но не хватило упорства, в итоге расхотел. А аппаратура осталась. Что-то продал, что-то отдал в хорошие руки. А что-то осталось… Вот тренога и валяется, всё никак на помойку не отнесёт.
— А где остальные от неё части?
— В шкафу валяются.
Вольдемар ловко и умело собрал части в единое целое, закрепил на треножном штативе видеокамеру и установил аппаратуру рядом с балконом. Объектив камеры смотрел прямо на шкаф.
— Ну вот, — сказал Вольдемар, — можете пользоваться. Запись работает.
— Ой, а ты не мог бы стереть?
— Что стереть?
— Ну понимаешь… Если Максим увидит, точнее услышит твой голос на записи. Опять скандал будет.
— Ох, начинается!
— Пожалуйста, Вольдемар. Я тебя очень прошу.
— Не переживай, съёмка идёт без звука. И насколько ты видишь, я в кадр никак не попадаю.
— Ой, спасибо, спасибо, спасибо!
— Ладно, мне пора.
— Может чаю? Или лучше кофе?
— Нет уж спасибо. Того раза хватило.
— Опять ты начинаешь…
— Не, спасибо Ань. Чаёвничать я не буду… Правда не хочется.
— Ну как хочешь.
— А хотя… Можешь отсыпать кофе твой, специальный для похудения? Уж больно мне вкус понравился.
— Шутишь?
— Абсолютно серьёзно.
— А как я отсыплю? В ладошки тебе что ли?
— Да в обычный целлофановый пакетик отсыпь пару ложек. Мне хватит. — Вольдемар тяжко вздохнул. — И название напиши на листочке пожалуйста. Ну как он называется, этот кофе? Тоже себе такой куплю.
Аня вышла из кухни и протянула Вольдемару небольшой целлофановый мешочек:
— Вот держи.
— Спасибочки. Ну я пошёл?
Не попрощавшись Анна захлопнула дверь.
Стоя на лестничной площадке, долго наблюдая за дверью непонятного соседа, в голове роились мысли. Интересно, а знал ли он всю историю злополучной квартиры, куда вообще въезжает? Или специально приобрёл данную недвижимость, даже доплатил, когда узнал, какая кровавая история произошла на этих квадратных метрах. Изучая наружность, черты лица, мимику… Можно предположить, что он человека мегаполиса. Или по крайней мере долго там жил. Он не молод, а по сему, возникает вопрос: чем вызван такой переезд в столь позднем возрасте? Бросить всё, семью, детей. И переехать в маленькую квартирку, которая находится даже не в городе, а в районе! Скорее всего живёт он один, жены у него нет. Ещё бы, какая нормальная женщина будешь жить с такой рожей. Это же сразу инфаркт миокарда! А может он от кого-нибудь прячется? Долги? Старые связи? Кредиты? Вот и залёг на одно, пока всё не утрясётся. Получается, если он живёт один… Почему курил не в квартире? Или на худой конец на балконе? У него в квартире тоже есть балкон. Ведь на балконе даже удобнее курить, чем в подъезде… А тут решил… Решил выйти и подождать Аню! Он примерно мог рассчитать, когда она возвращается после работы домой. Вычислил день и время. Стоял себе спокойно покуривал сигаретку и поджидал жертву. А тут промашка! Не повезло! Он же не знал, что я пойду её провожать… Какой у него был хладнокровный вид. Какая моральная выдержка!