– Это было не свидание, – пожала плечами та, старательно избегая смотреть на подругу. Ее вниманием целиком владел чайник, с которого следовало оттереть невидимые глазу пятна. – Просто ужин.
– Ну да, конечно. Просто ужин у него дома.
– Там была его дочь.
– Ох ты ж! – Вика даже руками всплеснула. – Вот так невезуха. Надо тебе было его к себе позвать. Мне Костя про него рассказывал, говорит, классный мужик, рукастый, умный. Возраст самое то: не юнец зеленый, но и не слишком стар для тебя. Ну а дочь что? Ей уже пятнадцать, еще пара лет – и укатит жить в другой город, мешать не будет.
– Ты так говоришь, как будто я за него замуж собираюсь, – хмыкнула Элиза.
– А почему бы и нет?
Элиза не удержалась, посмотрела на подругу. Почему-то нестерпимо захотелось увидеть удивление на ее лице, когда она узнает правду. И Элиза поддалась соблазну:
– Потому что я уже замужем.
Эффект оказался ожидаемым: Викины глаза округлились, став размером с пятикопеечную монетку, нижняя челюсть уехала вниз, а рука с зажатой тряпкой так и повисла в воздухе.
– Что?
– Тебя ведь саму как-то удивляла моя фамилия, – напомнила Элиза.
В больнице почему-то принято называть всех пациентов по фамилиям, поэтому, когда Элиза лежала в ожоговом отделении, а Вика впервые принесла ей таблетки, она, как и практически все в этом городе, ошиблась:
– Новикова!
– Новакова, – поправила ее Элиза.
Вика посмотрела в листок назначения, на секунду нахмурилась, а затем что-то исправила там ручкой.
– Странная у вас фамилия, вот даже врач ошибся, – сказала она, но больше к этому вопросу никогда не возвращалась.
А фамилия у Элизы была обычная, одна из самых распространенных в Чехии. Фамилия ее мужа. В девичестве-то она носила другую, более привычную для русского уха – Корнеева.
– Расскажи, – попросила Вика теперь, спускаясь со стремянки.
– Да что рассказывать? – пожала плечами Элиза. – Я вышла замуж примерно через полгода после того, как погибли мои родители.
– А почему вы не живете вместе?
– Потому что я сбежала от него. – Наверное, вчерашний разговор с Максимом всколыхнул воспоминания. Ему не рассказала, а Вике вот не удержалась. – Мы прожили вместе несколько лет, и, честно говоря, это были худшие годы в моей жизни.
– Он пил? – догадалась Вика. – Ты поэтому так не любишь алкоголиков?
Элиза кивнула. Она алкоголиков не просто не любила, она их искренне ненавидела.
– Пил, водил в мою квартиру странные компании, бил меня, выносил все, что плохо лежало, чтобы хватило денег на новую вечеринку.
– А почему ты не ушла от него?
Элиза с упреком посмотрела на подругу. Странно было слышать этот вопрос от Вики. Уж кто бы говорил! Правда, не ушла от мужа Элиза по одной простой причине: боялась его. Он был тем самым человеком, который видел, как она сожгла дом своего врага. Вместе с ним самим. Это получилось нечаянно, она не знала, что внутри кто-то есть, но какая разница, что она знала и чего не знала? Она – убийца. Муж напоминал ей об этом каждый день, не забывая добавлять, что на свободе она ровно столько, сколько он молчит. Поэтому ей лучше тоже молчать.