– И все же вам придется взять дополнительные уроки, – холодно заметила Колченогая. Она уже поняла, что по-доброму с Элизой не договорится, несмотря ни на улыбки, ни на чай из парадных чашек.
– Я преподаю английский, а не русский, – предприняла последнюю попытку Элиза. – И у меня факультатив.
– Факультатив можно и отменить. И вы лингвист. Справляетесь с английским, справитесь и с русским. В конце концов, вы же русская. Даже учительница истории взяла себе несколько уроков. В общем, на вас десятый «А». Изучите его расписание.
Колченогая недвусмысленно посмотрела на нее, давая понять, что дальше можно не возражать. Элиза кивнула, радуясь уже хотя бы тому, что на нее повесили один класс, а не два, как собирались сначала. Тем более десятый «А» ей нравился.
– И еще кое-что, – голос Колченогой изменился, в нем проступил гораздо более привычный арктический холод, и Элиза поняла, что дальше последует что-то не слишком приятное. Хотя куда уж более?
– Что?
Колченогая вытащила из ящика стола какой-то снимок и положила его на стол. Элиза мгновенно узнала и себя, и место, где фотография была сделана. В субботу они с Викой и Катей, ее подругами, ездили в соседний город в клуб. Порой они позволяли себе подобные вылазки, чтобы отдохнуть и расслабиться, выпить по коктейлю, немного потанцевать и пофлиртовать с мужчинами. В их городке было всего одно подобное заведение, и то давно облюбовали лица на десяток лет их младше.
Элизе не казалось это чем-то предосудительным. Она не валялась пьяной под забором, не танцевала у шеста полуголой и не целовалась на виду у всех с незнакомыми мужчинами. Но Колченогая видела это в несколько другом свете.
– Я ведь уже говорила вам о недопустимости подобного поведения, – голосом, которому мог бы позавидовать февральский мороз, заметила она. – Вы ведь преподаватель! На вас смотрят дети!
– И что плохого они увидели? – Элиза недоуменно подняла бровь, еще сильнее сжимая коленями ладони. В тот вечер на ней было даже не платье, к длине которого можно было бы придраться, а джинсы и футболка, причем не самого откровенного покроя, а в руках она держала бокал с «Маргаритой». Никакого яркого макияжа, Элиза всегда красилась строго, подчеркивая тонкие черты лица, никакой вызывающей одежды и текилы рядом. – Это во-первых. А во-вторых, если дети видят меня в час ночи в ночном клубе в соседнем городе, вам не кажется, что это проблемы их родителей, а не мои?
Колченогая задохнулась от возмущения, некрасиво открыла рот, но так ничего и не смогла сказать.
– Я могу идти? – холодно осведомилась Элиза. – Мне нужно подготовиться к уроку и взять в библиотеке учебник русского языка для десятого класса, я не имею ни малейшего представления, что там изучают дети.