– Потому что она и раньше бухала, но никогда еще замену нам не ставили. Просидим урок тихо, а назавтра она уже в школе. А тут два дня нет.
Все равно ведь узнает.
– Умерла, – коротко сообщил он и тут же добавил: – Но только пока молчок, поняла?
– Поняла! – в голосе дочери прорезался испуг напополам с интересом. – А как?
– Ян, неуместное любопытство. Скажи лучше… – Максим осекся, подбирая правильные слова. – Марина Петровна не увлекалась мистикой, эзотерикой или чем-то таким?
– Не припомню такого. По-моему, она, кроме Достоевского и дешевого вина, ничем не увлекалась. Пап, а она сама умерла или ее убили? Убийство ритуальное, да? Ты поэтому про мистику спросил?
– Яна!
В глубине души Максим не мог отрицать, что из дочери действительно мог бы получиться следователь. Наверняка лучше, чем был он. Она умела подмечать детали и делать правильные выводы. Причем быстро.
– Ну, пап, ну, скажи! И я отстану.
– Мы не знаем, – сдался Максим. – Ран на теле нет, но и на самоубийство это не очень-то похоже. И кое-какие следы ритуала действительно есть.
– Ритуалы обычно сопровождаются реками крови, – задумчиво протянула его неугомонная дочь.
– Яна, ты обещала, – напомнил Максим, твердо пообещав и себе, что больше не скажет ей ни слова. – Я тут немного помогаю, поэтому вернусь, наверное, поздно. Не засиживайся долго, ложись спать. Ты уроки сделала?
– О-о-о, начинается! Пока, пап!
Яна сбросила звонок, чем заставила Максима улыбнуться. Несмотря на сложности в характере из-за плохой наследственности и переходного возраста, училась Яна хорошо, поэтому он редко действительно проверял ее домашние задания, но вопрос задавал всегда, что неизменно вызывало ее смешки.
Он обернулся к дому, заметив на пороге теперь уже не только патологоанатома, но и Диму. Последний махнул ему рукой.
– Сейчас доверенное лицо Подгородцева привезет запасные ключи от «Лексуса», проведем осмотр, – сообщил Дима. – Так что далеко не уходи.
Максим кивнул. Он никуда уходить и не собирался. Со смертью Соболевой не ему разбираться, а вот Ингу искать – как раз ему.
Уроки Яна действительно давно сделала и даже поужинала, но вот ложиться спать не собиралась. После школы Алиса твердо заявила, что пойдет с Ваней ночью на пожарище. Еще пара одноклассников тоже вызвались проверить слова Артура Михайлова, и Яне ничего не оставалось, кроме как согласиться, несмотря на то, что она признавала правоту слов Елизаветы Николаевны, или Лизки, как ее называли ученики за глаза. Учительницу английского они любили и уважали, но так уж сложилось, что всем преподавателям давали клички. Да и пока выговоришь – Елизавета Николаевна – язык сломать можно. А в Лизке было даже что-то милое, хоть все в школе знали, что она терпеть не может имя Лиза. И тем не менее уважение друзей было для Яны важнее, чем мнение учительницы. Особенно Алисино.