– Скажем так, я был старше Яны, но младше вас, – ответил он, снова посмотрев ей в глаза. – Мы квиты?
Элиза пожала плечами, делая вид, что удовлетворена ответом. И только когда он вернулся к осмотру внутренностей стола, спросила:
– Так что же это было: большая любовь или брак по залету?
Максим снова посмотрел на нее, и на этот раз, к своему удовольствию, Элиза увидела на его лице раздражение.
– Хотите предложить мне поговорить о деле? – невинно хлопнула ресницами она, выпрямляясь.
Теперь он рассмеялся, тоже медленно поднимаясь с корточек.
– А вы сегодня другая.
– Сегодня я вас позвала.
– Могли бы положить конверт на место и сделать вид, что не видели его.
– Я честная, я же вам говорила. Нашли что-нибудь интересное?
Максим взял в руки пухлый конверт – платком, а не как Элиза, голыми руками – и перевернул его.
– Видите пятна на уголках?
Элиза наклонилась ближе, действительно замечая в каждом углу конверта темные пятнышки, на которые не обратила внимания раньше.
– Что это?
– Клей. Конверт не завалился за ящик. Он специально был приклеен к задней стенке стола. Затем, видимо, оторвался и упал вниз, помешав вам закрыть свой ящик.
Элиза даже забыла, что нужно играть роль. Нахмурилась, с трудом удержав себя от того, чтобы взять в руки конверт. Хватит, и так уже залапала.
– Поможете мне? – предложил Максим, снова опускаясь вниз.
Вдвоем они один за одним вытаскивали ящики стола, освобождая заднюю стенку, и когда наконец сделали это, увидели, что к нему прикреплен еще один конверт. Отрывать его Максим не стал, хоть Элизе и было крайне любопытно заглянуть в него.
Несколько долгих мгновений оба смотрели на пухлый конверт, гадая, что в нем, а затем Элиза спросила:
– Откроем? Или позовем настоящих полицейских?
Вот теперь он посмотрел на нее так, что она поняла: они действительно квиты. Смотрел долго, и взгляд не скользил даже по ее лицу. Элиза порадовалась, что сняла очки перед его приходом. Взгляды, разделенные стеклами, не смогли бы так испепелять друг друга.
– Справедливости ради, – наконец медленно начал Максим, – я вам ни разу не говорил, что я из полиции. Так что технически я не врал.
– Тот блондин, который говорил об убийстве Марины Петровны, назвал вас коллегой, – напомнила Элиза, не делая попытки отстраниться, хотя они находились слишком близко на ее вкус.
– Я не отвечаю за слова других людей.
– Но вы не стали и говорить мне правду. Вместо этого устроили допрос, подозревали меня в чем-то, требовали алиби.
– Еще скажите, что приковывал к батарее и пытал, – усмехнулся Максим.
И внезапно Элиза первой отвела взгляд. Дыхание почему-то сбилось, и она поторопилась встать. Кончики пальцев искрились невидимым, но вполне осязаемым огнем, который вовсе не хотелось гасить водой. Что-то было такое в том, как Максим смотрел на нее. Не так, как утром. Не так, как другие мужчины. И что-то было в том, как она сама на него смотрела. Какая-то невидимая искра, родившаяся в самой глубине ее тела, словно вырвалась наружу, вспыхнула между ними и фениксом превратилась в пепел.