Принято считать, что зачастую серьезные проблемы, связанные с достижением определенного уровня способности сосуществовать со значимыми людьми, обусловливаются не недостаточной выраженностью соответствующей тенденции, а чем-то иным; это что-то выступает в качестве фактора, уравновешивающего жизнь человека, независимо от того, протекает она благоприятно или неблагоприятно; речь идет об обширной структуре принадлежащего личности переживания, которую я называю системой самости.
Я думаю, что в рамках нашего сегодняшнего разговора достаточно будет сказать, что все, что в той или иной степени нарушает равновесие, каждое событие, приводящее к существенным изменениям в сформированном паттерне взаимодействия с другими, вызывает напряжение тревоги и стимулирует активность, направленную на его разрядку. Это напряжение и действия, необходимые для его снижения или разрядки (мы называем их защитными операциями, так как их функцией является поддержание ощущения безопасности в ситуации оценивания другими), неизменно противодействуют другим видам напряжения и трансформации энергии.
Говоря об этом, я ни в коем случае не хочу умалить позитивные результаты действия защитных операций. Зачастую они оказывают исключительно благотворное влияние на уровень самооценки человека. Без них жизнь в нашем разрываемом противоречиями обществе для большинства людей была бы бесконечно сложна или вообще невозможна. Мы, люди, живущие в Соединенных Штатах Америки, вне всякого сомнения, истребили бы друг друга прежде, чем смогли бы выработать и распространить адекватную замену нашим ныне существующим защитным процессам.
С вашего позволения, я особо подчеркну тот факт, что тревога и защитные операции составляют совершенно необходимую часть нашей жизни, до тех пор пока в процессе подготовки молодого человека к жизни прошлое играет большую роль, чем гипотетически предвосхищаемое будущее.
Но, будучи, безусловно, незаменимыми для каждого из нас, защитные операции действуют как мощный тормоз, мешающий как личностному, так и индивидному прогрессу, что, вероятно, мне удастся продемонстрировать, обратив ваше внимание на одну из них, проявления которой мы часто можем наблюдать.
В качестве примера я возьму процесс, называемый селективным невниманием, по своей природе принципиально отличный от простой рассеянности. Под действием селективного невнимания мы демонстрируем полную неспособность постичь подлинную значимость многого из того, что видим, слышим, думаем и говорим, и причина кроется не в особенностях самих зон взаимодействия, а в том, что процесс анализа информации встречает сопротивление системы самости. Отчетливое осознание смысла тех фактов и предметов, по отношению к которым мы проявляем селективное невнимание, потребовало бы коренных изменений в сформировавшемся паттерне поведения в данной интерперсональной ситуации и сделало бы нас более компетентньми (хотя в некоторых случаях происходит наоборот), но, вне всякого сомнения, заставило бы нас воспринимать себя иначе, чем прежде. Полноценное наблюдение и анализ множества событий, отсеиваемых селективным невниманием, способствует расширению системы самости, которая, как правило, контролирует содержание сознания и рамки референтных процессов, исключительно позитивно влияющих на коммуникацию с другими людьми. Непреходящее чудо селективного невнимания объясняет нашу пагубную веру в бесчисленные вербализмы, «рационализации», относящиеся к себе и другим, а также в значительной степени оправдывает распространенное мнение о Бурбоне как о человеке, который никогда ничего не забывает и никогда ничему не учится.