Короче, Пустоши стали пустошами не по причине дефицита растительности и населения, а по прочим объективным причинам. Баронами здесь именовали всех тех, кто смог подгрести под свою руку и удержать хотя бы один город и замок. Одно без другого не котировалось. Воевали ли здесь? А как же, люди везде воюют. Но период бешеного передела собственности миновал в стародавние постольрэновские времена, и теперь народ не столько грызся насмерть, сколько вяло перебрехивался. Когда против тебя дружат все кому не лень, периодически пытаясь устроить чистку силами воинствующих фанатиков и пограбить награбленное, тут уж не до глобальных противостояний. А там и дочки-сыновья-тетки-дядьки-племянники переженились, и оказалось, что, куда ни плюнь, всюду родня. Своих же резать как-то неприлично. Хочешь доброй драчки, всегда можно с соседями сцепиться или с очередной партией фанатиков.
Словом, по Пустошам мы ехали, если и опасаясь разбойников, то не больше, чем в той же условно благополучной Валисанте, где Кирт так удачно сходил на разведку. Даже «шерифу» дорога казалась в достаточной степени безопасной, чтобы он разрешал засидевшемуся Фиилору проехаться на заводной лошади.
Мне никогда не понять, чем путешествие в карете с рессорами хуже, чем отбивание седалища на коне, с которого можно легко свалиться, но если мальчику хочется, то флаг ему в зубы и билет на елку.
Когда принц поскакал вперед, весело смеясь, только головой покачала. Ребенок до игрушки дорвался. Я усмехнулась — каждый имеет право не только на «лево», но и иметь хобби, то есть сходить с ума как ему заблагорассудится. Верховая езда — вполне безобидное увлечение. Кстати, впервые за наше совместное путешествие мы остались со жрецом один на один в замкнутом пространстве без посторонних ушей. Я не преминула воспользоваться ситуацией и задать давно зудящий на подкорке вопрос, ответа на который в скудном умишке Кимеи не нашлось:
— Прости, а как твое имя, лирт?
— Принимая посвящение Первоотцу, мы оставляем прежние имена, лирта, — коротко, без превосходства или раздражающего поучительного тона проинформировал собеседник.
— Так что, «лирт жрец» — и все?
— Зови как тебе удобно. Часть моих собратьев принимает новые прозвания, но я не из таких, — кротко улыбнулся мужчина.
— Тогда, если не возражаешь, я буду звать тебя Шерифом, — ляпнула я давно крутившееся в голове прозвище.
— Шерифом? — покатал на языке незнакомое слово жрец, слегка удивившись.
— В том мире, откуда дернули мою душу, в древние времена шерифы являлись в одних странах представителями власти короля, в других — занимались борьбой с преступниками, были законом и судьей в одном лице…