– Давай, – соврал Шварц. – Только сперва на моей машине в одно место заедем, ладно?
– Ладно. Так я спускаюсь?
– Ага, – обрадовался Шварц и взялся за локоны Сирушик.
Вот в таком странном составе – Шварц за рулем своего жигулёнка, и на заднем сиденье прокурор с крепко схваченными прядями малолет ки в руках – они и направились к дому гаденыша Сашика.
Когда подъехали к искомой хрущевке в окраинном Норкском массиве, Голкарян остался в машине сторожить склонную к обморокам девицу. А Шварц ринулся по ступенькам вверх. Позвонив дважды в дверь гаденыша, он услышал осторожное «кто там?» и наобум ответил: «Отец Армена», рассчитывая, что хоть один его тезка среди друзей мальчишки найдется. Так оно и было. Сашик через цепочку приоткрыл дверь, Шварц бухнул в нее ногой, цепочка соскочила вместе с монтажными шурупами, а дверь припечатала гаденыша, как кузнечный пресс, к стене коридора. Ворвавшись в комнату, Шварц увидел разложенные на журнальном столике и готовые к пересчету доллары и рашэн мани запасливого деда.
Конечно, если бы прокурор не кликнул по мобильнику своего родственника-полицейского из ближайшего участка, не оставил на его попечение локоны чувствительной девицы, а сам не взбежал в нехороших предчувствиях в квартиру Сашика, был бы Шварцу форменный каюк теперь уже от мамаши подозреваемого. Но все окончилось благополучно. Точнее – почти закончилось, так как нужно было еще найти и приобщить к делу вещдок в виде ножа, выброшенного семнадцатилетним преступником.
Схватив в охапку гаденыша и присовокупив к компании на заднем сиденье еще и дополнительного постового, Шварц с прокурором уселись на передних сиденьях жигулёнка и погнали машину к «Поплавку».
Нельзя сказать, что все ереванские преступления происходят в этом кафе. Но если уж происходят, то обязательно имеют к «Поплавку» хоть какое-то отношение. Или невинная ссора, переросшая в дальнейшем в убийство, затевалась именно здесь. Или детали преступной сделки оговаривались в «Поплавке» за порцией размороженного суши. Или кого-то убили, скажем, в Питере, и уж тогда он – обязательный завсегдатай или даже совладелец этого популярного заведения с хорошей джазовой музыкой и безобразной кухней.
Именно в мусорную урну возле «Поплавка», всего в двух сотнях метров от профессорской квартиры, спустил свой окровавленный нож гадёныш Сашик, в чем и признался, зажатый на заднем сиденье машины между постовым, Сирушик и полицейским родственником прокурора. Вопрос перед Шварцем и Голкаряном стоял технически простой, но морально трудновыполнимый: оба были жителями соседних домов, и быть застигнутыми проходящими мимо соседями или знакомыми в момент перелопачивания мусора, оплоту общественного порядка не улыбалось. Тогда Шварц изо всех сил пнул чугунную урну ногой, урна опрокинулась, и из нее среди прочего хлама звякнул об асфальт криминальный нож.