Так что выхаживавшая Давида Кучо дож далась-таки приказа хозяина отправиться домой, а дальше вы всё знаете. Не знаете только того, что в этой драматичной ситуации вскормлен был Давид живительным молоком своей верной собаки.
Конечно, такая верность базировалась ещё и на уверенности собаки, что её собственные детеныши обязательно будут вскормлены и согреты сердобольной хранительницей очага, старенькой бабушкой. Но это уже история об экологической и гуманитарной гармонии тогдашнего мира.
– Дети, – взгляните, какую принцессу я вам принес! – позвал своих внуков внук Давида Давид, и выпустил из-под армяка пригревшуюся Софи.
О пропаганде курения в старых анекдотах
16 декабря 2004 г., вечер
Дядя Вова сиял, как на собственной свадьбе лет сто назад: у них получалось два раскрытых убийства за день из обоих совершенных! А это было серьезное достижение. И понятно, что автором обоих гениальных раскрытий мог стать только автор родившихся в течение получаса двух мальчишек, его ученик Шварц.
– Ну-ка, ну-ка, расскажи ребятам, Шварц, что тебя насторожило в связи с дедушкиной внучкой.
В молодости Шварц обожал эти «разборы полетов»: он впитывал откровения старших коллег глазами, ушами, кожей и всем включенным на полные обороты сознанием. После каждого разбора долго сверял полученную информацию с учебниками по криминалистике и всевозможной справочной литературой, анализировал, делал пометки. Потом любая новая информация перестала будоражить воображение, так как автоматически рассылалась по ячейкам хорошо каталогизированной профессиональной памяти. Разборы перестали впечатлять, изрядно надоели, и он стал уклоняться от них как мог. Но однажды, после провала в задержании участника разбойного нападения из-за элементарной неосведомленности молоденького опера в делах, которые не проходят в институте, но хорошо знают в райотделе, он понял, что быть молчаливой энциклопедией криминалистики – настоящее свинство. Надо, обязательно надо делиться своими знаниями с молодняком. Ведь зелёненькие оперы так же нуждаются в этих обрыдлых разборах, как когда-то он сам. «Смеялись над Советами, злословили и сквернословили, – думал Шварц, – а ведь наставничество было их уникальным ноу-хау!» Словом, Шварц помог Дяде Вове сохранить традицию.
– Да несуразиц было много в этой дурацкой квартире, – начал Шварц. – У дедушки – красота, пол свежевымытый, под плинтусами еще даже не успел высохнуть. А в коридоре и кухне – бардак. Я, говорит, сама пол у дедушки помыла. А у нее ногти на руках – метровые, аккуратно подпиленные, окрашены розовым лаком, да еще поверх – картинки. Вряд ли мытье полов – её главное хобби. И потом – ванна. Она у них здоровая такая, еще из чешских импортных, глубокая. Да будь ты трижды Анна Курникова, связанная из неё не выберешься. А ещё эта скалка. Да на этой кухне не то что тесто замесить – скорлупу с яйца снять негде. Сперва нужно двухчасовую уборку устроить. И потом, что за привычка падать в обморок после неудобных вопросов? А главное, водой поливаешь, нашатырь в нос суёшь, – не хочет, ну просто не хочет очухаться, хотя реснички подрагивают…