Самого Грошика хватило только на то, чтобы однажды отказаться от парикмахерской. И мама внезапно обрадовалась:
– Хочешь отрастить волосы? Давай попробуем, я давно хотела тебе предложить!
…Ну вот, он предполагал, что это бунт; а оказалось – она сама же и хотела. И вообще он всегда подозревал, что после Илюхи с Тимохой она ждала девочку.
Надеялся, что длинные волосы добавят ему хоть немного крутизны, но вышло не очень: так, болтаются какие-то светлые водоросли. Ну и ладно, ещё не хватало думать о внешности.
Голова сохнет долго, и Грошик замёрз. Мама шла обратно медленно, а ему бы хотелось поскорее. Шёл и старался не стучать зубами. Свитер, что ли, надо было взять с собой на это море?..
Черешенки были на улице, Аня качалась на качелях, а Аська-точка-с-запятой сидела на дереве. И тут они увидели его.
– Матвей!!! – закричали вместе, и спрыгнули со своих мест, и понеслись к нему, и повисли на руках; и он закружил их, такие лёгкие оказались!
А в ушах звенело это «Матвей!», и он вдруг понял: у него в животе счастье. И прыгает там, и хочет через горло выскочить наружу.
– Очаровал моих девчонок? – засмеялась Майка. – Как же они тебя делить будут?
И правда, весь вечер они не могли его поделить. «Я с Матвеем!» «Нет, я!» – кричали они и заползали ему на колени, на спину, на плечи, на голову даже.
…А вечером, когда девчонки заснули, Майка постригла маму. И Матвей не мог понять, что изменилось: волосы не стали сильно короче, просто… Просто другая мама. Моложе и веселее. Как это? Волшебство.
– Нравится? – спросила мама.
– Очень, – ответил он.
– А ты? – спросила вдруг Майка. – Хочешь?
– Он длинные хочет, – засмеялась мама, – отличаться ему хочется от других.
– Отличаться? – удивилась Майка. – Хорошо, я подумаю…
* * *
– У тебя самого идеи есть? – спросила она. Было раннее утро, девчонки ещё спали. А Матвей уже сидел с вымытой головой, укутанный фартуком, и рассматривал в зеркале своё глупое лицо. Что можно сделать с таким?..
– Делайте что хотите.
– А не боишься?
Чего бояться. Не налысо же она его побреет.
– Доверяешь, значит?
– Да.
– Ну, смотри…
Он сначала и правда смотрел, а потом закрыл глаза. Непривычное ощущение, давно его всё же не стригли. И потом, в парикмахерских было неприятно и хотелось поскорее уйти, пусть хоть как, лишь бы быстрее. А у Майки, видно, были и правда лёгкие руки. Только что она делает? Затылком непривычно чувствуется сталь ножниц и воздух, и возле ушей тоже. Холодно. Это что, правда наголо, что ли?
Немного страшно. Но и интересно. А хоть бы и совсем под ноль, почему бы и нет? Не трус же он, не трус!