— Ну, раз приехал, парней надо повидать, мне там Геныч обещался пару гидрух привезти, надо напомнить. Заодно отвезу девушку. Тебе кстати куда? В Низовое подбросить или? Ласочка подняла глаза, осветив всех невинным и трогательно озабоченным взглядом:
— Мне бы домой, в Южноморск. Родители уже волнуются, а я тут… Фотий вопросительно посмотрел на Пашку и тот равнодушно кивнул, разводя длинными руками.
— Метнемся в поселок, докину до Южака. Потом сгоняю в больницу и вернусь. Нормально, пап? Или давай вместе. Тогда я из Багрова сразу в общагу. А ты на машине сюда.
— Нет. Нику я одну не оставлю. Так что или я еду, или ты.
— Поезжай ты, — вдруг сказала Ника, — Паша мне обещал с детской площадкой помочь. Потом будет некогда, сезон на носу.
— Да, — Фотий задумчиво побарабанил пальцами по столу. Степан вошел, лоснясь рыжей шкурой, оглядел народ и точным движением вспрыгнул на коленки к Ласочке. Та машинально погладила тугую шерсть, с еле заметной злостью глядя на Нику. Предатель, подумала Ника о Степане. Тот муркнул, и вывернувшись из-под узкой руки, спрыгнул, потерся о Никину ногу. Она подхватила его под толстый живот. Сказала мстительно:
— Хороший кот, хороший ты мой кот. Пашка, насупясь, вертел сахарницу в темных сильных пальцах.
— Годится, — сказал Фотий и поднял руку с тяжелыми часами, — значит, делаем так: через пару часов мы с Олесей едем в город, после я к Марьяше и сюда. Паш, ты поможешь Нике. Когда вернусь, сходишь в Низовое. Если приеду поздно, пойдешь завтра и оттуда автобусом уедешь. А сейчас давай с насосом разберемся, Ника права — время поджимает. Пашка встал, старательно пряча разочарование, кашлянул и вышел, загремев чем-то в коридоре. Поднялся и Фотий, вытирая выбритые щеки полотенцем. Хлопнула дверь и через паузу уже на улице они заговорили о чем-то техническом, еле слышно.
— Ревнуешь, да? — с чуть заметным звоном в голосе спросила Ласочка, тоже поднимаясь.
— Пашку-то? — Ника усмехнулась, собирая тарелки, — да я ж сказала…
— Меня ревнуешь, — уверенно перебила ее гостья, — предупреждаю, ты со мной не играй.
— Тебя? — Ника бросила на стол скомканное полотенце, встала напротив, чуть закидывая голову — Ласочка была повыше ее ростом.
— Ты что думаешь, весь мир вертится вокруг тебя только? Очнись, эй!
— Да, вокруг меня! Ласочка вдруг улыбнулась давешней змеиной улыбкой.
— Хочешь, докажу. Повернулась и вышла в прихожую, хлопнув кухонной дверью. Ника села на табурет, упрямо сжимая губы. Опять влезла, куда никто не просил.
Пашка будет злиться. Эта тоже вон ноздри раздувает. И только Марьяшка там никому не нужна. Фу, как все получается нехорошо и противно, принес же черт эту кралю к их воротам! Но покачавшись на табурете, решила, нет, все правильно. Успеет Павел побегать за своей новой игрушкой, потом. Сейчас, когда Марьяшка лежит там с треснутой ногой, обойдется. А Фотию она верит. Он довезет негодяйку домой и вернется. У них будет еще одна ночь, в череде уже прожитых и будущих. И никаких Ласочек за стеной. Убравшись в кухне, ушла в спальню, вытащила из шкафа вещички, чтоб поудобнее одеться, когда будут с Пашкой таскать доски для качелей и привинчивать секции цветного заборчика. Натянула старые штаны с кучей карманов, и, выворачивая свитер, подошла к окну. Напротив, на скамейке перед каменным садиком, сидела Ласочка, покачивая ногой в замшевом сапожке. Подняв светлое личико, внимательно слушала, с готовностью кивая и задавая какие-то вопросы.