— Митя! — закричала Василина, подпрыгивая и маша рукой, — Митя, а вот мы, вот! Митя подошел к столику одновременно с широколицым официантом в красной рубашке. Возвышаясь горой, кивнул, быстро оглядывая подруг и хмуро посмотрел на радостную Василину.
— Митя! Вот я пришла, я же хотела посмотреть, как вы тут. И пришла. Тот молча кивнул опять. И, поглядев на часы, серебряным пауком охватившие запястье, повернулся и исчез за спинами и лицами.
— Ого, какой стал, — удивилась Ника, — совсем вырос мальчик. А чего на тебя дуется?
— Коньяк, триста грамм, — диктовала Тина, — мидии? В сыре?
Прекрасно, три порции. Зелень. Сок, три стакана. Да, апельсиновый.
Василина, Никуся, может, бутылку ликера возьмем? Отлично. И сигарет, пачку пэллмэлл. Да что вы? Кофе в песке? Непременно! Официант ушел, и Тина прилегла на стол большой грудью:
— И кто-то же ходит сюда каждый вечер, а? Ну и мы разок гульнем. Ника не слушая, смотрела на Василину. А та, кусая тонкие губы, хмурилась, думая что-то свое. Вскочила, подпихивая шубку, чтоб не свалилась на пол.
— Вы сидите, я щас. Я приду. Скоро.
— Митя! — негодующий голосок съелся невнятным гомоном. Только мелькнули за чужими спинами и плечами пышно завитые кудри на светлом мохнатом свитере.
— Не разоришься, Никуся? — спросила Тина, — нам-то зарплату дали сразу за три месяца долг, чего ж ее хранить, все равно пропадут деньги. Если ты на мели, я заплачу. Ника покачала головой:
— Фотий мне выдал, специально, сходи, говорит, с девчонками. Тина, он же думал, мы в кафешке посидим, тортика сожрем. А тут как-то… Тина пожала плечами под синим шелком:
— Как везде сейчас.
— И народ какой-то. Не такой, как раньше. Откуда взялся такой народ, Тин? Всего-то за несколько лет? Высокий парень с мощными плечами, осклабясь, схватил за локоть блондинку с ярко наведенными глазами, и та засмеялась, валясь на его колени и отпихивая рукой в блестящих дешевых браслетах.
— Совсем ты одичала в своей бухте, Никуся. У нас тут разборки бывают, вполне убийственные. Калем, знаешь такого? Сперва полгорода под себя подмял и даже в горсовет баллотировался, а сам — бандит бандитом.
— Слышала. Я только слышала, что есть такой.
— Уже нету. У собственного офиса расстреляли, и его и двух мальчишек, телохранителей, значит. Делили город. На столе появлялись графинчик, тарелочки с салатом, красная с золотом пачка сигарет и высокие стаканы с густым соком. Тина замолкала, когда официант склонялся над столом и, дождавшись, когда уйдет, снова медленно рассказывала.
— Станкова не помнишь? Леха Станков, у ихтиологов работал. Ушел в рыбнадзор год назад. Почти сразу машину купил, иномарку. Кругом в кабаках сорил деньгами. Жену бросил, и завел себе, не поверишь — блондинку, на голову себя выше, ноги от ушей, только школу закончила. Потом исчез. Жена в розыск подала, хоть и не жили же вместе. А перед новым годом нашли его на Азове, прибило к берегу, и видимо, давно уж погиб.