Совсем еще малышня, с нежностью подумала Ирина. Лет по семь-восемь. И вдруг резко ощутила ногами тот самый песок, колючие в нем ракушки. Жаркое солнце, пекущее непокрытые головы, и ласковую воду, которая лижет щиколотки, щекотно прыгая и отступая. Как будто это она там стояла. Не взрослая, когда жили у родителей Андрея, а тоже малявка, как эти вот. Или одна из них.
Представила себя девочкой, но нет, казалось ей — ощущения переносят ее в тело именно пацана, каким был ее муж когда-то.
Старых снимков было немного, десятка полтора. Двор под виноградом. Дорога и чей-то мотоцикл, окруженный подростками. Андрей с гитарой, волосы длинные, елозят по плечам расстегнутой рубашки.
Скользнув под пальцами, упал на палас цветной кодаковский снимок, яркий, но уже меняющий оттенки. Ирина подняла, всматриваясь в свое собственное лицо. Помнится, сидеть было ужасно неудобно, нога съезжала с неровного валуна, и Андрей, смеясь, положил ее ногу к себе на колени. Чтоб не упасть, она ухватилась за его плечи, обняла, так и остались, он держит голую ногу, юбка поехала к самым бедрам, а у нее рот открыт и глаза сощурены. Волосы свесились на плечо, белые совсем. Пару лет ходила блондинкой, пока не надоело. Когда перестала выбеливать, заодно и постриглась в первый раз совсем коротко. Как мальчишка.
Она положила снимок в общую кучу бумаг. Ну, посмотрела. И почти ничего он ей не сказал. Вернее, напомнил обстоятельства, и можно их вспомнить подробнее. А сама фотка — от нее только неловкость. Смешная одежда, моднявая на то время. Смешные лица. Что интересно, какие-то чересчур молодые, безликие, как у всех. Сейчас Андрей выглядит лучше. Хорошо мужчинам, их возраст не портит, подумала общее, но не согласилась с утверждением. Свое молодое лицо тоже казалось ей никаким, просто заготовкой. Удивительно, что он вообще обратил внимание на нее — такую вот, какой была. Удивительно, что и она разглядела в нем что-то. Ах да, и уже успела пережить несчастную любовь, с попыткой самоубийства и прочими страстями. Удивительно, что это гладкое существо, с личиком, на котором — глазки-ротик-носик, страдало с таким пылом, по-настоящему, еще раз удивилась Ирина. Но ведь было.
Она отложила снимок в сторону, отдельно. Перебрала старые документы. Школьный аттестат, справку для какой-то отработки, медицинский обходной с выцветшими чернильными закорючками. Самодельные дипломы с русалками и нептунами, это уже с его студенческой практики в рейсах. Рассеянно открыла тонкий, самый большой по формату и потому неудобно подвернутый краем школьный атлас контурных карт. Случайно приблудился, не попал в макулатуру, как исписанные математикой и русским тетрадки.