Они еще раз свернули, углубляясь в проход между шкафов. Впереди все ярче светило узкое окно, выходящее на противоположную сторону здания, и контровый свет снова все погрузил в рассеянную дымку, пахнущую полиролем и почему-то сосновыми иголками, наверное, освежителем воздуха. И тут их проводница повернула в узкий проход, почти сразу исчезая, оказалось, там лесенка, крутая и узкая, не разойтись встречным, а ее шаги раздаются уже сверху. И голос, проговаривающий вверх непонятные слова.
Крис обернулась, ободряюще улыбаясь, и пошла следом, касаясь рукой чугунных перил с завитушками в виде листьев. Шанелька двинулась за ней, но почти сразу произошла заминка, Крис прижалась к перилам, пропуская мимо себя смуглую провожатую, та прижимала локти, протискиваясь. На удивленные взгляды дернула подбородком вверх:
— Кхер Хеб кабинет. Там.
И исчезла, оставив лишь сладкий запах духов и постук босоножек, а через пару мгновений гортанно окликнула кого-то в коридоре, заговорила невнятно, отвечая такому же невнятному голосу.
Шанелька поднялась на два десятка ступеней следом за Крис, вместе они прошли еще немного по коридору и остановились у первых дверей, приоткрытых, обычного размера, но тоже старинных — заполненных по всей поверхности деревянной резьбой с людьми и животными.
Стукнув костяшками по дереву, Крис тронула ручку и дверь открылась, запорошив глаза неярким, но всепроникающим дымчатым светом, что лился в широкие окна.
— Гуд афтенун, — голос Крис почти утонул в светлой дымке, и она повторила чуть громче, — добрый день. Мистер, э-э, господин Кхер Хеб Джахи?
За плоскостью огромного стола, в центре которого лежала развернутая карта, аккуратно прижатая по краям деревянными рамками, выпрямилась высокая фигура, неразличимая против света. Подняла обе руки, делая что-то на уровне головы, в воздухе щелкнуло, заскрипело, и сверху на стол плавно опустилось растянутое в тонкой металлической раме темное полотно, повисло над картой на расстоянии поставленной на ребро ладони.
Фигура обошла стол, проявляясь, как отпечаток на фотобумаге, и оказалась — молодым мужчиной в лабораторном халате и в медицинской шапочке на черных вьющихся волосах. Улыбаясь, мужчина слегка поклонился, одновременно вытирая руки мягкой салфеткой, бросил комок в стоящую на полу корзину.
— Добрый день. Кхер Хеб — это не имя. Это обращение к хранитель бумаг. Так говорили старые. Древние, — поправился, продолжая улыбаться, — жрецы Египта. Кхер хебы хранили записанные знания и слова силы. Вы сможете избирать. Мистер. Или господин. Или кхер хеб. Имя тут одно. Джахи. А вы прибыли для поиска бумаги. Так? Из начала двадцатого века, эпоха, где вторая реставрация Пуруджистан.