— Недолго им придется ворковать, — спокойно заметил Иштван Понграц. — Напиши-ка, domine [Господин (лат.)] Бакра, поскорее письмо магистру города Бестерцебаня, чтобы девицу, как мою собственность, немедленно выслали обратно с подателем сего письма. За образец стиля возьми послание славного предка нашего, Понграца Сентмиклошского, которое он в свое время написал жителям города Пожонь. Напишешь, принеси мне на подпись.
Писарь удалился и круглыми старинными буквами, с витиеватыми росчерками, похожими на поросячьи хвостики, и заглавными буквами, выведенными красными чернилами, начертал следующее послание:
"Иштван Понграц, наследственный владетель Недецкого замка, граф Оварский и Сентмиклошский, приветствует магистрат города Бестерцебаня! Понеже юноша, именуемый бароном Кароем Бехенци, похитив у нас принадлежавшую нам на правах собственности девицу Эстеллу, каковую мы приобрели у жолненских комедиантов за шестьсот форинтов, бежал и укрылся за стенами города Бестерцебаня, предлагаем уважаемому городу вышепоименованную девицу задержать и передать в руки подателей сего письма, унтер-офицера Пала Сурины и капрала Дёрдя Комара.
Остаемся благосклонными и проч.
Граф Иштван Понграц".
Граф Иштван просмотрел рукопись, с довольным видом кивая головой и прищелкивая языком.
— Хорошо, очень хорошо, но вставь-ка вот еще что: В противном случае от Бестерцебани не останется камня на камне, ибо я сровняю город с землей. Главное, amice [Друг (лат.)], ясность, откровенность. Не пристало нам кота в мешке продавать.
Дьяк вписал и эту угрожающую фразу, граф Иштван подписался, посыпал свою подпись песком, затем приложил к манускрипту кольцо-печатку, на которой изображена была руна с фанфарой и над нею — звезда, и лично снес послание Сурине и Комару, которые уже ожидали в седлах.
— Скачите, ребята, нигде не останавливаясь, и передайте вот эту бумагу бестерецкому городскому голове.
Гонцы отправились в путь, ведя в поводу и третью лошадь, низкорослую серую кобылицу, заседланную желтым дамским седлом, — для Эстеллы.
Обитатели замка с нетерпением ожидали возвращения гонцов. Особенно волновался капеллан. На другой день он даже вышел тайком им навстречу и добрался до самого моста через речку Жолна: заблудшая овца всегда дорога господину, поэтому и слуге пристало отнестись к ней со вниманием.
Но — увы! — посланцы графа вернулись лишь на третий день и одни, без Эстеллы. Часовой на башне, еще издали увидев двух всадников на варинской дороге, затрубил условно. Обитатели замка высыпали к воротам, даже сам граф вышел встречать гонцов.