Во дворе одной из разномастных садовых построек, под навесом стоял «Жигуленок». Я полезла по рабице, цепляясь за ячейки не хуже обезьяны — сетка подо мной прогибалась и гремела.
— Слышишь, гремит там что-то, — раздались голоса, и послышался гулкий топот.
Вцепившись руками в железный столб, сделав невероятное усилие, я перевалилась на другую сторону, в клочья раздирая джинсы и, скуля от страха, закатилась под машину.
— Гляди, забор качается, — произнес запыхавшийся голос, — тут она где-то. Сейчас перелезу.
— Эй, чего надо? — раздался вдруг хриплый бас. Наверное, разбуженный хозяин вышел на крыльцо.
— Слышь, дед, отвали, а не то… — крикнул один из бандитов.
Что не то, он не договорил. Грохнул оглушительный выстрел. Послышались удивленные крики и топот убегающих ног. Я полежала еще немного, а потом начала осторожно выползать — не лежать же там всю ночь, так и застудиться можно. Сейчас приткнусь куда-нибудь в уголок, а ближе к утру, когда на дороге станет оживленнее, попробую выбраться.
— Ну и что ты здесь лазаешь? — проворчал недовольный голос.
Я шлепнулась на землю, кричать не было сил. Мужик в синих трениках и фуфайке, накинутой поверх белой майки, сидел на крыльце и курил «Беломор», придерживая одной рукой торчащий меж коленей ствол ружья.
— Я-я-я… з-з-з… — от страха я потеряла дар речи.
— Заика, что ли? — догадался мужик.
— Я здесь прячусь, — пояснила я, проглотив, наконец, ком в горле.
— От этих что ли?
— Ну да! — я в красках живописала свои приключения.
— Повезло тебе, однако, — покачал он головой, но как-то недоверчиво.
Неудивительно, я бы и сама в такое не поверила. Я осторожно присела рядом и тоже закурила, начисто забыв обо всех обещания данных господу богу.
— А это вы стреляли? — задала я глупый вопрос.
— Пойдем в дом, — вместо ответа предложил мужик, — холодно.
От тепла по телу сразу побежали мурашки. Я разглядела своего спасителя — мужик лет шестидесяти пяти или чуть больше, со смешными усами и седым ежиком волос на голове. Заметив, что я дрожу, он кивнул в угол.
— Возьми там куртку, накинь. Сейчас чаю согрею.
Я накинула толстый бушлат, и мне сразу полегчало. Тут я заметила на бушлате погоны и форменные пуговицы.
— Ой, а вы из полиции? — расплылась я в идиотской улыбке.
— Сын. Оставил. Приезжает. Иногда. — Дядя Миша, так звали хозяина, был на редкость лаконичен.
От сознания, что я почти под защитой родной полиции, я сразу согрелась и повеселела, а, напившись горячего чая, вообще, разомлела. По маленькому телевизору шел футбол, и дядя Миша горячо сопереживал нашей команде. Я задумалась о происходящем. Что мы имеем? Я раскрыла рюкзак и проверила содержимое. Телефон не работал. Странно.