— В общем-то, не совсем, — пожала я плечами. — То есть вы хотите сказать, что я деньги из сейфа взяла? Но как бы я успела? Если я была в офисе в восемь вечера, то не могла оказаться в садоводстве и уж тем более, не могла наследить краской.
«К тому же к утру, краска подсохла и не могла оставить таких сильных следов, а утром Николаев был уже мертв и сейф пуст», — подумала я про себя.
— Возможно, краска на полу и деньги не имеют друг к другу никакого отношения, — покачал головой Андрей Михайлович. — Я сделала удивленные глаза. А он помолчал и пояснил: — Размер обуви не совпадает с вашими ботинками. Там явно сорок четвертый размер.
— А может как раз, и имеют! — осенило меня. — Я вам рассказывала, как я пряталась в недостроенном доме — так вот один из бандитов, как раз в краску и вляпался. Ругался очень. Вы же не думаете, что убийство Сергея Петровича и мое похищение не связаны между собой?
— А вы, думаете, связаны? — скривился Сушицкий.
— Ежу понятно! Вы бы проверили машину этих ребят, может, что и прояснится.
— Вы что номер запомнили? — воскликнул он.
— Ну, конечно, — удивилась я. — Еще бы я не запомнила…
— А чего вчера… — начала было он, но осекся.
— Да ну вчера, — махнула я рукой, — вчера я бы номер и своей машины не вспомнила. У меня температура, знаете, какая была?
— Ну да, ну да… — пробормотал Андрей Михайлович. Сегодня он был на удивление тих и почему-то не вызывал такого сильного раздражения, как вчера. Может потому, что снял свои попсовые золотые очечки, а может потому, что не крутил у меня перед носом своим стильным Паркером. — Ладно, — сказал он, наконец, закончив писать протокол, — прочитайте, распишитесь.
— И все? А подписка?
— А что подписка? Она пока остается в силе, — усмехнулся он. — А вы, что куда-то собираетесь ехать?
— Да нет, — пожала я плечами, — просто как-то неуютно себя чувствую, будучи под подозрением.
— А подозрений пока никто и не снимал, — обнадежил Андрей Михайлович. — Вы знаете, что дело на контроле в УБЭП?
— Где-е-е? — удивленно протянула я. — Это отдел по борьбе с экономическими преступлениями, что ли? Из-за ста пятидесяти тысяч деревянных? Им что там делать нечего?
— Идите Миронова, — махнул на меня рукой Андрей Михайлович.
Я как-то сникла сразу, попрощалась и поплелась к двери.
В коридоре на меня наткнулся, тот второй, стриженный.
— О, привет! — обрадовался он мне, как старой знакомой.
— Привет, — осторожно ответила я. Прямо как подменили ребят.
— Да ладно, не сердись, — понял он мою настороженность. — Работа у нас такая. А Андрей, вообще, отличный следак. Думаешь, нам в радость сажать, кого попало? Мы тоже хотим, чтоб по справедливости… Только не всегда получается. — И он так весело усмехнулся, что я тоже улыбнулась, оценив шутку.