— Как же видела, с пьяными девками ты общаться горазд. — Не упускаю случая воткнуть ему шпильку. — Теперь проверим, сможешь ли ты простоять несколько часов просто пугалом, отпугивающим назойливых кавалеров.
— Пугалом? — Шрам изогнулся, приоткрывая рот и показывая оскал.
Выглядит устрашающе даже для меня привыкшей к его маске. Не перегнула ли я палку, — забегали сомнения, но язык не может остановиться.
— Ну не клоуном же, шутов здесь и без тебя хватает.
Ристан отшатнулся, а я, не обращая внимания, разворачиваюсь и подхожу к портному.
— Скажу честно, вы на сегодня единственный мужчина, кого я искренне рада видеть. Начнем?
Пожилой мужчина понимающе зыркнул на меня из-под кустистых бровей.
— Как прикажете, Ваше Высочество.
Портной разложил передо мной образцы тканей. Прямо скажем, не ах. Качество оставляет желать лучшего, цвет и подавно. Вдруг вижу кусочек ткани. Темно-сиреневый бесподобный атлас лежит среди прочих, словно принц на белом коне в толпе нищих.
— Вот эта. — Беру ее в руки и наслаждаюсь плотностью и гладкостью ткани.
Раиль огорченно вздыхает.
Я знал, что она вам понравится, именно поэтому даже не хотел ее брать.
— В чем дело? — Хмурю брови, не понимая в чем подвох.
Старик разводит руками.
— К сожалению этой куска не хватит на платье.
То ли я здесь одичала совсем, то ли нервы у меня совсем изношены, но еле сдерживаюсь, чтобы не устроить истерику.
— Ты издеваешься? Зачем же ты его притащил тогда?
Раиль пожимает плечами.
— Взял все, что было, не подумал.
Справляюсь с бешенством и рассматриваю рулон, на первый взгляд, тут на две таких как я хватит. Что-то здесь не так.
— Разверни. — Показываю пальцем на атлас.
— Поверьте старику, — он, взмахнув, разматывает сверток, — мой глаз лучше любого портновского метра.
Смотрю и продолжаю недоумевать, я, конечно, небольшой спец, но все же, на мой взгляд, ткани больше, чем надо и тут меня осеняет.
— А нарисуй ка мне, Раиль, что ты собираешься шить.
Он поднимает с земли палочку и начинает рисовать. Штрих, второй, третий и я понимаю, это не платье, а саван для мумии какой-то. Забираю у него палку и рисую сама.
— Вот так.
Портной смотрит на меня, потом на рисунок, затем снова на меня. Вижу, старику очень хочется спросить, в своем ли я уме. Помогаю ему.
— В полном уме и даже не пьяна.
И вот тут началось. Он забирает палку и рисует по новой, я стираю все ногой и тычу пальцем в свой рисунок.
Раиль, уже не стесняясь, орет на меня.
— Так не делается, плечи должны быть закрыты.
— Тебе не нравятся мои плечи?
— Я этого не говорил.
Уже три часа, как мы бьемся над эскизом платья. Сначала рисовали на земле, потом мелом на каменных плитах. Затем разругались вдрызг, и мой кутюрье куда-то убежал, но, к счастью, вскоре вернулся и притащил черную, как смоль доску, и мы начали все с нуля.