Наклоняюсь к уху гиганта, ору что есть мочи и показываю пальцем на балкон.
— Пройди поближе.
Он кивает, мол, понял, и поворачивает к зданию совета.
Городские богатеи заметили мой маневр и засуетились, только председатель Лиги продолжает стоять неподвижно, но по его растерянному лицу видно, что дается ему это с трудом.
В окнах замелькали арбалетчики, а между колонн выставив наконечники копий, закрылись щитами ополченцы. Их опасения вполне понятны, ведь вслед за мной к зданию свернула Веронея и не менее сотни крепких парней под ее началом.
Останавливаемся под балконом, смотрю прямо в глаза Истариэлу. Почтенные мужи за его спиной непонимающе перешептываются.
— Чего она хочет?
Но мы-то с господином мэром знаем, в чем дело — это мой ответ на его предложение. Нравится?
Истариэл хранит молчание, но теперь мое время ставить ультиматумы. Обращаюсь ко всему почтенному собранию.
— Так уж и быть, сегодня я принимаю ваш нейтралитет, но завтра… Кто не с нами тот против нас!
Перевожу взгляд на Фарбена и заговорщицки подмигиваю ему.
— Не слушай своего отца, женись только по любви.
Гигант словно почувствовав, что сцена сыграна, и пора закрывать занавес, развернулся и понес меня вслед текущей через площадь толпе.
Подходим к рынку, сегодня здесь пусто все, его обитатели либо в колонне с нами, либо разбежались и прячутся по норам. Воздух пропитан раскаленной пылью и будущей кровью, скоро здесь будет жарко, ведь на другой стороне огромного поля вытянулась линия тяжелой кавалерии. Рыцари клана Вольного Ветра, сверкая магической броней, готовы растоптать мятежную толпу.
Передние шеренги останавливаются в неуверенности, воевать против закованной в магию конницы, это как с ножом на танк. Страшно до дрожи! Ристан прилагает титанические усилия для того, чтобы толпа не разбежалась от одного только вида грозных рыцарей. Его ребята подпирают первые ряды, орут и кроют всех, своих и чужих без разбора.
Пока я наблюдаю за Счастливчиком, мой кинг-конг продолжает идти.
— Мать честная, куда ты прешься! — Еще до конца не понимаю куда это может меня завести. Все стоят, а мой великан идет вперед. Народ расступается, пропуская его. Я встревожена и в бешенстве одновременно.
— Эй, дружок, ты куда? — Аккуратно стучу его кулачком по голове. — Да постой ты.
А вы чего расступаетесь, — мысленно кричу на людей, почтительно уступающих нам дорогу. — Обрадовались! Я что ли буду с рыцарями биться. Кто орал — умрем за королеву? Как дошло до дела, то сразу женщины вперед.
Приближается первая шеренга, за ней метров двести пустого поля, а дальше опущенные копья и закованные морды боевых коней.