Главарь выталкивает нож из моего бока и замахивается, в этот момент звучат пистолетные выстрелы.
Бандит начинает дёргаться и заваливается на меня, роняя нож, а его напарник, который приближался ко мне со сковородой в руке, отбрасывает ту в сторону и падает на пол, где встаёт на четвереньки и семенит за стеллаж.
У меня в боку жжение, в руках слабость, но нашёл силы и отпихнул главаря. Тот упал в лужу кефира, на его лицо продолжает капать кислая смесь, а на полу разлитая белая субстанция превращается в красную. Ноги подкашиваются, медленно сажусь, а в голове проносится: «Сходил, блин, за хлебушком!». Голову опёр о полку, рукой зажимаю рану и надеюсь, что та не слишком серьёзна. Врачи тут имеются, но их услуги, как кто-то мне говорил из гонщиков, стоят дорого, иногда легче сделать себе харакири или попросить кого-нибудь. Ну, до такой степени я не дошёл и за жизнь поборюсь.
— Ты как? — спросила бледная девушка с кровоподтёками на шее.
— Ещё жив, — чуть прошептал я.
— Держись, сейчас со втором разберусь и хозяина вызову, — шепнула она и резко прыгнув в сторону прохода между стеллажами, вскинув пистолет произвела три выстрела.
Что-то, точнее кто-то, шмякнулся на пол, а потом послышался бой разбитой посуды. Ага, в той стороне стояли тарелки местного производства. Интересно, а почему тело главаря не исчезло? Разум сети обычно мертвецов переносит с места смерти мгновенно, а этот явно мёртв. Кефир залил лицо главаря, у него забиты ноздри, и воздух в лёгкие попасть не может, так как и кефир и на плотно сжатых губах.
На какое-то время провалился в бессознательное состояние. А когда очнулся, то оказался перевязанным, рядом врачи, полиция и суетящийся владелец магазина.
— Камеры зафиксировали события в магазине, к тебе претензий нет, — сказал мне страж порядка и обратился к девушке: — Самооборона в разумных пределах, трупы передаём разуму сети, претензий к магазину и его сотрудникам у нас нет.
— А ущерб?! — взвыл хозяин. — Кто мне оплатит убытки?
— Страховка, — равнодушно ответил полицейский.
— Но у меня её нет! Она слишком дорога, — расстроено сказал хозяин.
— Грюн, это твои проблемы, — пожал плечами полицейский и что-то стал строчить в своём планшете, после чего лежащий передо мной главарь исчез.
А я присмотрелся к владельцу, которого, как понимаю, зовут Грюн. Уже не молод, лет тридцати пяти, уверенный в себе, дорогой костюм и часы на руке. Он попытался ещё что-то говорить, взывать к чей-то совести, правда, так и не понял, чего добивается. Полицейские удалились, за ними ушли и врачи. Владелец магазина утёр со лба пот и шумно выдохнул: