чертог.
Когда под изумленными взглядами взмыленных слуг мы
пересекли кухню, одурительно пахнущую едой, я сделала
последнюю попытку достучаться до мужа:
– Доар, когда твоя свадьба по договоренности накроется
медным тазом,ты все равно будешь меня искать. Обещаю не
поступать, как ты,и накормить на дорожку эсхардскими
пирогами.
— Нет.
– Нет – не накроется? – хмыкнула я. - Нет – в Риоре не найти
медных тазов? Нет – ты не будешь есть пироги…
– Я никогда не буду тебя искать, – перебил он и раскрыл
дверь, впуская в горячую кухню сквозняк : – Легқой дороги,
эсса Хилберт.
– Повторяешься…
Он выпихнул меня на хозяйственный двор.
– Отдай хотя бы мои вещи! – возмутилась я, вздрогнув от
ледяного холода, но дверь с треском захлопнулась.
Впрочем, мерзнуть не пришлось. Не успела я вызвериться и в
сердцах сoвершить какую-ңибудь магическую глупость, вокруг
началась суета. Лакей вернул плащ и саквояж, подъехала
дорогая карета,точно кучер был наготове в любую минуту
доставить незваных гостей к башне перемещений. Подоспели
стражники и с подозрительной любезностью помогли усесться
в экипаж. Складывалось впечатление, что вышколенная
прислуга до мелких бесов боялась, что я взбрыкну и попытаюсь
взять дом штурмом. Или заморожу паршивый фонтан.
А у меня и впрямь чесались руки нарастить ледяные рога
каменному грифону! Длинные, изогнутые. Один
надломленный на острие, другой – торжественно указывающий
в звездное небо. Дополнение это как нельзя точно подчеркнет
принадлежность xозяина дома к блеющей парнокопытной
братии.
– Риат, не надо к порталу, просто отвезите меня в гостевой
дом,иначе скончаюсь по дороге, - устало попросила я у
охранника и без сил откинулась на сиденье.
Гостевой дом оказался вполне сносным. Комната – чистой,
пусть и без изысков. С большой кроватью и даже с ванной на
изогнутых ножках, что расположилась за раскладной ширмой.
Я попросила ужин в номер, но, завершив туалет, вырубилась,
словно потушенный в ночнике живой огонек,и не услышала
стука коридорного…
Это был даже не сон, а видение из прошлой жизни, когда
ясно осознаешь, что спишь, но реалистичность происходящего
снова заставляет погружаться в забытые мучительные чувства.
За окнами бил ледяной ливень. Тяжелые, тугие струи дождя
колотили по брусчатке, и мостовые моментально покрывались
гладкой наледью. Неожиданно раздался стук
дверь,требовательный, категоричный и спешный, словно гость
являлся беглецом, которого вот-вот поймают.
Я ни секунды не сомневалась, что увижу на пороге Доара. С
гулко cтучащим сердцем выскочила из крошечной мастерской,