намекали, что мне следовало подхватить юбки и умчаться
галопом в густой туман.
С рассвета зарядил дождь, и не просто легкая морось, а
настоящий ливень! Пo стеклянному куполу храма святых
обещаний скатывались неопрятные ручейки. Я всегда считала,
что начинать новое дело в непогоду – дурная затея, но три
сотни гостей, собравшихся на наш с Гидеоном Анкелем
венчальный обряд, явно не разделяли этого во всех отношениях
здравого утверждения.
Зал, как и положено, украсили традиционными анатиями.
Золотые венчики испускали яркий навязчивый аромат, в
воздухе кружилась мерцающая пыльца. Εсли бы выдался
солнечный день, то от красоты даже обрядник потерял бы дар
речи, но шел дождь. А у меня, вероятно, единственной
женщины в Эсхарде, во время обряда неожиданно
обнаружилась аллергия на анатии. С гордо поднятой головой я
шагала к венчальной чаше и мечтала о мелочах, недоступных
невесте: чихнуть, сморкнуться в кружевной платочек (можно в
тряпочку), и самую малость… сбежать с собственной свадьбы.
Гидеон по случаю венчания сменил светский костюм на
традиционные эсхардские одежды. В остальном выглядел, как
обычно: платиновые волосы причесаны волосок к волоску,
руки сцеплены за спиной, от ледяной статуи его отличает
только вежливый интерес в синих глазах. В общем, истинный
эсс. Дети у нас наверняка получатся такими же беленькими,
бледненькими, родовитыми и магически одаренными.
– Моя дорогая Аделис, вы бесподобны в венчальном наряде, -
произнес он с едва заметной улыбкой и поцеловал мне
пальчики. Руки у него тоже были, как у ледяной статуи –
холодные.
– Благодарю, – фальцетом, с трудом сдерживая чих,
промычала я в ответ.
За спиной прокатилась волна затухающих восхищенных
шепотков, а потом заговорил обрядник.
– Возлюбленные богами, – начал он, - вы пришли в храм по
собственной воле…
Подозреваю, в этом зале только cлужитель не знал или делал
вид, будто не знал, что о нашем с Гидеоном Анкелем браке
договорились родители ещё в то время, когда я лежала в
колыбели и не имела возможности протестoвать. Не
представляю, как эсса Анкель, его матушка, решилась взять
«кота в мешке». Вдруг будущая невестка выросла бы
страшненькой или вместо синеглазой эссы им бы досталась
девушка, зеленоглазая, как риорка?
Почему на собственной свадьбе мне пришло в голову думать
о Риоре, родине всех негодяев, паршивцев и мерзавцев?!
Я перестала слушать обрядника и сосредоточилась на том,
чтобы не шмыгать нoсом, по крайней мере, не очень громко.
Интересно, если заморозить злосчастные цветы, я почувствую
себя хотя бы половинкой человека?