Её голос был взволнованным и смятенным.
— Я, мама, — ответила я громче.
— Плохо слышно, Саша, — обеспокоенно заметила она.
Тимофеев стоял рядом и с интересом смотрел на меня. Я встала на бордюр, нервно переминаясь с ноги на ногу. Так наши лица были почти на одном уровне.
— Говори, мама, я тебя слышу.
— Доченька, это Сеня… — волнуясь, простонала мама.
— Что с Сеней? — с замиранием сердца произнесла я и глубоко вдохнула.
— Сеня, мой мальчик, — рыдала она, — он очнулся!
— Правда?! — переспросила я, не веря своим ушам.
Глаза Тимофеева расширились. Он смотрел на меня с надеждой, не зная, куда деть свои руки от переживаний.
— Арсений открывает глаза, — подтвердила мама, всхлипывая. — Он по-прежнему на аппарате, сейчас врачи пытаются снять его с искусственной вентиляции легких, меня пока не пускают.
— Но он в сознании? — неожиданно громко выкрикнула я.
— Да, приезжай, доченька. — Она тяжело вздохнула. — Приезжай скорее.
— Жди, мамочка, сейчас буду, — воскликнула я и нажала «отбой».
Мне не хватало воздуха. Хотелось запрыгать от счастья. Эмоции просто переполняли меня. Мысли поплыли куда-то за горизонт.
— Он пришел в себя, да? — радостно спросил Тимофеев.
— Да! Представляешь? — взвизгнула я и чуть не разрыдалась.
— Слава Богу, — Лёша расплылся в улыбке и протянул руки для дружеского объятия.
Я, не задумываясь, бросилась к нему с затуманенными от слез глазами, чувствуя, что готова взорваться от радости. Он поймал меня в воздухе и покружил вокруг себя. Ветер подхватил мои волосы, разделяя на тонкие пряди.
Прижавшись к Тимофееву, я вдохнула его ставший уже родным, мужской запах. Он обнял меня крепче и покружил еще раз. Мне хотелось запечатлеть в памяти этот момент, остановить время. И я знала, как это сделать.
Когда он поставил меня на землю, мы разомкнули объятия. Я подняла голову и посмотрела на него. Лёша ошеломленно уставился на меня. Его горячее дыхание обжигало мою кожу. Почувствовав, что беспощадно тону в глубине его светло-зеленых глаз, словно в омуте, я несмело потянулась и прикоснулась к его губам. Легко и нежно.
Слышно было, как, заглушая шум самолетов, бьется его сердце. Он поднял дрожащие руки и, глядя мне прямо в глаза, обхватил ими моё лицо. Чувства, таившиеся в его взгляде, окутывали меня своей теплотой и манили. Притянув меня к себе, он поцеловал меня настойчиво и страстно.
И тогда всё сразу стало легко. И голова пошла кругом. Я больше ни о чем не думала, ничего не слышала. Дрожь в наших телах окутала нас с головы до ног, и только это было важно. Земля перестала вращаться, вселенная затаила дыхание. Всё кружилось, не останавливаясь, и остались только мы вдвоем.