— Послушай меня, Берта, — я должен ее поднять, должен. Я не могу смотреть в это кроткое бледное лицо. Не могу смотреть в эти широко распахнутые глаза, подернутые сдерживаемыми из последних сил слезами. Хочу зарыться в ее рассыпавшиеся по плечам волосы, вдохнуть их запах… И сказать ей правду… Нет. Нельзя.
— Если ты хочешь знать, что я чувствую к тебе, то этот вопрос не ко времени, Берта. Ты не видишь любви? А что ты видишь?
Говори с ней, говори. Дай ей высказать все. Не в этих страшных письмах, что ты побоялся открыть дома. Глядя в глаза.
Роберта осторожно и робко взяла мои ладони в свои. И прижала их к лицу. Горячие такие щеки. И бледные. Такие бледные. И глаза горят нездешним светом. Ее лицо в моих ладонях…
— Ты здесь. Не понимаю, почему. Ты уже очень давно так надолго не приходил. Ты никогда так не говорил со мной. Меня это радует. И пугает. Из твоих глаз исчезло равнодушие, они такие… Странные… Дай мне посмотреть в них…
Она наклонила меня к себе. Близко. Очень близко… Ее глаза прямо передо мной, чувствую тепло дыхания от приоткрывшихся губ… Берта, нет… Не надо… Нельзя… Тихий шепот…
— Ты сейчас уйдешь? Я чувствую, что ты хочешь остаться, Клайд… Правда?
Я не уйду, Роберта. Никогда.
— Правда. А погонишь — все равно не уйду, так и знай.
Я осторожно выпрямился, с усилием заставив себя немного отодвинуться от нее. Еще миг — и мы бы поцеловались, и бог знает, чем бы все закончилось… Нет. Не могу. Берта робко улыбнулась, а в глазах мелькнуло что-то даже лукавое, слезы исчезли.
— Я тебя не гоню. Ты правда хотел погулять?
Улыбнулся ей в ответ, в груди стало тепло и радостно.
— Конечно, давай пройдемся, солнышко.
Она удивленно вскинула глаза.
— Солнышко… Красиво… Ты никогда так меня не называл…
— Ну, а теперь назвал. — снова протягиваю ей руку, — давай, Берт, подъем.
— Берт… Подъем… — задумчиво так протянула, внимательно на меня посмотрев, — сегодня вечер новых имен? Новых слов?
Я тихо рассмеялся, покосившись на дверь, за которой спали Гилпины, и совершенно искренне сказал.
— Не только имен, Роберта. Все теперь будет новым, вот увидишь.
И это — чистая правда. Внезапно почувствовал — что-то особое протянулось сейчас между нами, то, что только наше. То, чего не было раньше. Я уже встал и Роберта подала мне руку, мягким движением поднял ее с кровати, она невольно подалась ко мне, почувствовал тепло ее тела, близко… Очень близко. С трудом подавил желание обнять, прижать к себе, вдруг понял, что она ждёт, хочет этого. Миг — и ее руки обовьются вокруг моей шеи, лицо запрокинется мне навстречу, губы приоткроются, и… Нельзя. Это будет… Это будет хуже той лжи, что была… Нет. И пока пауза не стала для нее обидной, просто подтолкнул Роберту к шкафу, незаметно переведя дух — когда наши пальцы на мгновение сплелись, словно ударило током, сердце зашлось… Надеюсь, она не заметила. Что же делать, что? Да, я уже все решил, но… Как же страшно… Как страшно будет ждать ее ответ…