— Что было дальше?
— Не устала, спать не хочешь?
— Нет, я хоть всю ночь буду слушать, — шепот горячим дыханием щекочет ухо.
Сердце захлестывает волна такой нежности, что чувствую настоящую боль. Солнышко мое, все будет хорошо, обещаю. Последние слова безотчетно прошептал вслух.
— Милый мой незнакомец, пришедший неведомо откуда, — негромкий голос Роберты эхом прозвучал в ночной тишине, — я не знаю твоего имени, не знаю кто ты, не знаю сколько тебе лет… Только чувствую, что ты меня намного старше.
Роберта замолчала, вздохнув.
— Ты боишься меня?
— Иногда боюсь. Правда.
Взъерошил ей волосы и усмехнулся, заглянув в лицо, причудливо измененное полумраком и тусклым светом уличного фонаря из окна. Роберта улыбалась и глаза ее таинственно искрились.
— Я люблю тебя, Клайд, мой настоящий и единственный Клайд.
И снова время потеряло счет, провалившись между нашими слившимися губами, дыхание Роберты участилось, она тихонько простонала и я почувствовал, как ее ладонь вдруг уперлась мне в грудь. Останавливая мои губы, прося остановиться мои руки.
— Милый… пожалуйста…
Я кладу голову ей на плечо и она ласково гладит волосы, лицо, проводя кончиками пальцев по губам, целую их один за другим, а она их снова и снова подставляет под ласку.
— Прости, пожалуйста, я…
Берта останавливается, не находя слов. Накрываю ее губы пальцем.
— Шш, родная моя, не надо. Не за что просить прощения, я и сам… Все хорошо и всему свое время. И у нас его — полно впереди. Да?
Слышу, как Берта тихо вздыхает в ответ.
— Ты правда не сердит на меня?
И такая нежность и забота в ее голосе…
— А вот сейчас как тебя отшлепаю! — произношу это нарочито грозно, — а ну ложись на живот! Ух, как я зол!
Роберта захихикала, но на всякий случай вцепилась в рубашку, готовясь защищать угрожаемую территорию. А я шутливо протянул руки, скроив ну очень страшную рожу.
— Ай! Клайд! Ну перестань сейчас же!
И со смехом шлепнула меня по рукам.
— Тсс, сейчас хозяев твоих разбудим!
— А ты не лезь с лапами! — и Берта в изнеможении откинулась на подушку, сотрясаясь от смеха, — рассказывай, куда ты потом пошел, от фабрики.
— От фабрики я пошел…
Этот небольшой газетный киоск приметил еще в первый ночной поход по Ликургу.
— Дайте, пожалуйста, что-нибудь с разделом объявлений.
— Вас интересует что-то конкретное?
— Съем квартиры, все, что есть. И карта города, если не затруднит.
— Восемь долларов в неделю, мистер Грифитс, это включает и стирку с глажкой.
Оглядываю комнату, довольно большая, светлая, стены почти без трещин и пятен. Что хорошо, первый этаж, отдельный выход в сад и уже оттуда — на улицу. Шкаф, стол, кровать, пара стульев и шикарное старое рассиженное кресло. Сел в него и вытянул ноги, утонув в плюшевых глубинах. Вот бы сейчас Роберту мне на колени…