— Ну, я что-то такое и подумал. А что с парнем случилось-то?
— Пропал. Четвертый день никаких вестей.
— У бабы искали?
— Искали. Нет его там.
— Н-ну… — Снежко потер подбородок. — А тут ты что делать-то собираешься?
— Поговорить с теми, кто его знал. У тебя-то самого никаких соображений нет, куда он мог деться?
— Тут, в театре, знаешь сколько народу толчется, — фыркнул Снежко. — Думаешь, я за всеми уследить могу? Правительство то и дело на спектакли приезжает, то товарищ Сталин, то Калиновский, то еще кто-нибудь… — Он вздохнул. — Ты это, лучше с кордебалетными поговори, с комсоргом Колпаковым и еще с Андреичем. Вот Андреич уж точно должен что-то знать.
— А кто такой Андреич?
— Буфетчик. Но ты не смотри, что у него такая должность. Он все знает — и кто сколько чего ест, и кто с кем крутится, и вообще.
— Спасибо, — искренне ответил Опалин. О буфетчике он даже не подумал. — Обязательно поговорю. Слушай, а шестнадцатого числа кто у тебя дежурил? Я имею в виду, на служебном входе в Щепкинском проезде.
— Щас глянем. — Комендант вытащил из кипы бумаг объемистый журнал и принялся перелистывать страницы. — Шестнадцатое, шестнадцатое… а, вот оно. В дневную смену дежурил вахтер Колышкин, ночью была смена Благушина. Общую охрану здания осуществлял сначала караул лейтенанта Сухоперова, а потом караул Тимофеева. — Он захлопнул журнал и хмуро уставился на собеседника: — Если не секрет, зачем они тебе?
— Как зачем? — самым естественным тоном промолвил Опалин. — Хочу знать, когда именно Виноградов покинул здание. Вахтер же мог его запомнить? Или кто-то из охраны?
— Ну, вахтер-то мог, — кивнул Снежко, убирая журнал. — А охрана, Ваня, у нас на совсем другой случай. Если из правительства люди приезжают или, например, происшествие какое-нибудь неприятное. Кстати, у меня где-то есть рапорт Благушина, что ночью шестнадцатого какой-то пьяный ломился в театр и кричал о каком-то мертвом теле. Но его милиционер увел. Рапорт тебе показать?
— Покажи, если несложно. А что за тело-то?
— Да не было никакого тела, конечно, — пожал плечами Снежко. — Обычная пьянь, которой что-то там померещилось.
— А кто-нибудь из вахтеров, которых ты назвал, сейчас в театре есть?
— Ну, Колышкина ты уже видел, — усмехнулся комендант. — Это он на входе сидел.
— Он мог запомнить, когда Виноградов ушел из театра?
— А ты с ним поговори, узнаешь. — Снежко прищурился. — Слушай, я тебя пускаю на мою территорию, но вообще-то я тут за все несу ответственность. Ты мне расскажешь, что тебе удастся найти?
Опалин мог сказать, что он не имеет права открывать постороннему информацию, составляющую тайну следствия. Но правда в данном случае могла только навредить, и, смирив себя, Иван проговорил: