— Зачем вам это?
— Здесь я задаю вопросы, — сказал Опалин негромко.
Ему случалось произносить эту фразу и раньше, и он умел подать ее так, что собеседник не то чтобы покрывался потом, но уж точно начинал сильно нервничать. Однако Иван не учел, с каким человеком ему приходится иметь дело. Вольский вскинул подбородок и с вызовом отчеканил:
— А если я забыл?
— Советую освежить память, — ответил Опалин.
— Непременно, — с еще большим вызовом парировал его собеседник. — Как только вспомню, сразу же дам вам знать. Я могу идти?
— Пока — можете, — многозначительно проговорил Иван.
Вольский несколько мгновений глядел на него, потом закусил губу и отошел. Ирина сделала к нему движение, но он вскинул руку, показывая, что сейчас не стоит его трогать. На лбу его вздулась косая жила, глаза потемнели.
Опалин не слишком часто сталкивался с творческими людьми, однако сейчас ему было ясно, что перед ним человек хоть и яркий, но с явными психопатическими чертами. Вдобавок ко всему он единственный имел с убитым серьезный конфликт, а его нежелание говорить, где он находился вечером 16-го числа, навлекало на него серьезнейшие подозрения.
Помня о своем обещании рассказать коменданту, что он узнает, Опалин отправился к Снежко и в общих чертах обрисовал сложившуюся картину.
— У тебя будут неприятности, — объявил комендант без всяких околичностей.
— Что, у него друзья наверху?
— У него-то нет, но Седова ради него в лепешку расшибется. Смотри, Ваня, я тебя предупредил.
— Я думал, она его больше не любит, — удивился Иван.
— Кто их разберет, этих баб. — Комендант почесал подбородок. — Я бы не стал так утверждать. Маршал маршалом, но я, знаешь, видел, как она на Вольского смотрит. Он бы ее пальцем поманил, она бы за ним побежала, да только ему лень. Понимаешь, о чем я?
— Ничего, если завтра мои ребята придут, поговорят с теми, кого я не успел опросить, и заполнят кое-какие бумажки? — спросил Опалин. — А то мне надо уже возвращаться.
— Только сначала позвони, я распоряжусь, чтобы их пропустили, — ответил Снежко. — Ну, бывай.
Они обменялись рукопожатием, и Опалин ушел.
Подняв воротник и засунув руки в карманы, он покинул здание театра и дошел до фонтана, на котором сидел старый сизый голубь. Его перья топорщились на холодном октябрьском ветру.
Опалин постоял немного, глядя на квадригу, на которую падал снег, достал папиросу и чиркнул спичкой.
— Друг, дай прикурить, — обратился к нему прохожий.
Прежде чем ответить, Иван окинул говорящего внимательным взглядом, но в прохожем не было ничего настораживающего. Веселый разбитной мужичонка, по виду обычный работяга, сбоку в верхней челюсти не хватает двух зубов.