— До сих пор переживаешь, что в Марселе тебя приняли за шлюху, сбежавшую из борделя со своим клиентом?
Воспользовавшись моментом, съязвил Михаэль, пытаясь отомстить Марии за столь опротивевший образ священника, который та навязала ему месяц назад. «Швырнув» в девушку очередным, неприятным воспоминанием, он точно знал, как сильно это её заденет. Ведь за всё время, что они вместе, успел понять, как болезненно его контрактор относится к подобному роду вещам. Метнув в мужчину колким взглядом, Мария хотела посмеяться над его недавней неудачей, но сдержалась. Ей совершенно не хотелось показывать своему фамильяру, что этим замечанием он, на самом деле, сумел зацепить её за живое.
— Ты ведь и сам прекрасно знаешь, что шлюхой меня посчитали лишь потому, что мы подходили под описание. В любой другой же ситуации меня никогда бы не приняли за девку, которая зарабатывает себе на жизнь подобным ремеслом.
— Действительно, — уперся локтем в стол, укладывая подбородок на кулак. — Никто в здравом уме даже и представить себе не сможет, чтобы настолько мужеподобная девица сумела хотя бы кого-нибудь уложить в свою кровать.
— Зато у меня отлично, получается, сворачивать шеи грубиянам, вроде тебя.
— Именно. Сворачивать шеи — одно из важнейших умений благородных дам. Да и в хозяйстве пригодится. Зачем орудовать топором или ножами, если супруга с легкостью способна свернуть поросенку шею или же наколоть дров о колено?
Ели сдерживая улыбку на столь ироничное замечание, Мария всё же признала своё поражение и спокойно подтянула кувшин, наливая себе вина.
— Поверить не могу, что ты на самом деле уступила. А может, это случилось потому, что истинная причина скрыта в первом? Может, ты просто не хочешь меня с кем-либо делить? Может, хочешь, чтобы я был только твоим?
— Мне уже надоело твоё «может», — отпила пряного вина. — К тому же, ты и так только мой.
— Да ладно тебе, — усмехнулся, игриво наклонив голову, — ты ведь знаешь, о чём именно я говорю.
— Как по мне, то ты можешь быть с кем угодно и когда угодно, если это, конечно, не мешает выполнять твою работу, — призналась, понимая, что Михаэль ни за что не остановится до тех пор, пока не добьётся своего.
— С тобой неинтересно Мария.
— Ну, уж прости.
— Здешняя выпивка оставляет желать лучшего, — откинулся на спинку ветхого стула, смотря в окно. — И хорошо, что мы уже закончили, и можем отправляться дальше, за эту неделю Орлеан мне порядком наскучил.
— Далеко не вся выпивка здесь столь ужасна, как ты о ней отзываешься. К тому же, довольно фривольничать. Я позволяю обращаться ко мне на «Ты» только при посторонних, так что не увлекайся, — не сводила глаз с огонька, что, казалось, из последних сил цепляется за оставшийся сантиметр фитиля, пытаясь сохранить себе «жизнь».