Тут же скинув звонок, я испугано откинулась на спинку кресла и погрузилась в тревожное молчание, которое первая разрушила Таня:
— Это звучала как-то… по-детски. — голос моей дерзкой подруги дрожал и сам тембр варьировался от тихого писка, до громкого баса. Казалось, ей просто необходимо нарушить молчание, дабы не погрузится в тот ужас, что Шаворский успел навеять ей одним только голосом.
— Да мне по-фиг! — зло процедила я, перелезая на заднее сидение: — Ты все еще возишь с собой сменку для спортзала?
— Да, но ты же понимаешь, она выглядит не очень… Ох, кошки-матрешки! — простонала подруга свою излюбленную фразу, перебив саму себя, когда я резко скинула с себя мужскую кофту, оставаясь абсолютно голой, и только после этого открыла багажник для поиска сменной одежды, но бутылка белого вина мне попалась раньше, так что ее я решила тоже достать… На всякий случай. — Давно ты перестала стеснятся раздеваться при людях?! Мне не нравится, как влияет на тебя этот Роберт. Однозначно. Хотя задница у тебя что надо… А ты говорила, что тебе миши-шорты не пойдут, выделывалась!?
— Что он успел тебе сказать? — наигранно равнодушно спросила я, нарочито игнорируя ее последние слова, хотя дыхание почему-то участилось даже от мысли о реакции босса на мой внезапный побег.
— Я вообще ничего не поняла… — раскинула руками подруга и тут же снова схватилась за руль, поперхнувшись. — Сначала трубку взял какой-то парень, но он едва сказал «алло», как другой мужик, видимо твой Роберт, вырвал ее и спросил, где я нахожусь и все такое. Про тебя — ничего… Не успел, видимо… Господи, у него такой голос, я чуть в штаны не наложила! Как ты вообще с ним работаешь!?
— И ты сказала… — скорее констатировала я, снова игнорируя лишнюю информацию, не сомневаясь в подавляющей энергетике Шаворского.
Тем не менее, подруге вновь удалось меня удивить:
— Я бы сказала, но затупила и тут ты залезла ко мне в машину… Кстати… — она удивленно покосилась на мои грязные ноги и усмехнулась: — А ты чего босая? Убегала от него, сверкая пятками?!
Натянув на себя узкий спортивный топ розового цвета и такие же лосины, я недовольно покосилась на маленькие для меня кроссовки подруги и решила, что они лучше, чем прогулка пешком по ночной Москве, и обула не задумываясь.
— Роберт тебя обижает, да? — тревожно спросила она, глядя в зеркало заднего вида, и я увидела, как в ее глазах блеснули слезы полного отчаянья и опустошения, прежде чем подруга раскрыла передо мной душу: — Мне жаль, мышка, но мой папа бессилен… Робет очень влиятельный человек в нашей стране. И хоть мой отец стоит рангом выше, чем этот зажравшийся мальчишка, но все в Москве пляшут под его дудку. Папа даже не может вернуть мне права на авто и от этого я чувствую себя убогой… Нет, дело даже не управлении машиной… Я просто совершенно не могу помочь тебе сбежать и гарантировать, что за тобой никто не придет.