Минуты казались вечностью и тьма за окном никак не рассеивалась. Сон больше не приходил и мне казалось, что я никогда не чувствовала себя бодрее, чем в ту ночь. Кроме того, на улице была ужасная жара. Пару раз я вставала с постели: чтобы открыть окно, затем чтобы отодвинуть от него штору, а потом просто сдалась и захлопнула его к чертям, так как воздух на улице был горячий и толку от него не было никакого.
Прохладный душ только прояснил сознание и теперь я хотела пить и есть. Как бы странно это не звучало, но передвигаться ночью по дому я не боялась. Его хозяин наверняка уже спал, домработница тоже, а если и были охранники, патрулирующие дом, то наверняка делали это на улице. Потому, натянув на себя легкую атласную ночную сорочку, подаренную Таней на день рождения, я направилась вниз перекусить.
Еще было что-то по-детски озорное — пройтись по дому ночью… в полной темноте… Ага, где уж там! Система освещения Шаворского реагировала на движения и едва моя нога ступала в новый коридор или комнату, как свет яркой вспышкой ослеплял меня, заставляя семенить ногами быстрее словно рассекреченного ночного ворюгу…
Едва я вошла в «белую-пафосную-столовую», как я ее прозвала про себя, то вынуждена была тормозить так резко, что чуть не сбила рукой ретро-подсвечник с трюмо… А все дело в том, что в широком кожаном кресле сидел никто иной, как Роберт… Его голова опиралась на правую ладонь, вторая держала газету, а ноги лежали на небольшой скамейке из того же комплекта, что и кресло. Я не сразу поняла, что мужчина спит, так как он заснул во время прочтения, видимо, «очень интересной» статьи, и глаза были опущены вниз. По идее, я должна была догадаться об этом, так как свет был выключен, но тогда была слишком напугана.
Мои мысли были заняты дилеммой: сбежать обратно в комнату сразу же; быстро сходить на кухню за едой и только потом вернуться быстрыми перебежками обратно; или…
Я как всегда выбрала опасное «или»…
Мелкими шажками, осторожно ступая по деревянному полу, я подбиралась к Роберту, страшась быть застигнутой с поличным, чтобы посмотреть на него без маски и натянутых эмоций.
Таня часто говорила, что лицо спящего человека показывает его душу, и мне хотелось узнать Роберта с этой стороны. Есть ли у него вообще душа? Иногда я в этом сомневалась…
До кресла я добралась без происшествий и, аккуратно присев на коленки около него, я заглянула в спящее лицо Роберта. И да… У него была душа.
Молодое, я бы даже сказала — юное, лицо было абсолютно расслабленным, умиротворенным и доброжелательным. Было что-то детское в этим надутых щечках, милых выпяченных губках и сдвинутых на переносице бровях. Хотелось провести пальцем по его лицу и изучить каждую его складочку еще и тактильно, но я вовремя удержала себя.