В одном из шурфов якуты обнаружили запас нетронутых продуктов. Пространство вокруг устий пробитых старателем шурфов обгорело — видимо, в тайге бушевал пожар…
Невозможно было представить, что Бориска заболел или задохся от дыма во время пала, настолько был он физически могуч и здоров. Следы ожогов на его лице и руках смертельными не были. Причина его смерти так и осталась нераскрытой, а слухов вокруг нее ходило множество: утверждалось, что он был убит и ограблен, а труп его сброшен в шурф. Но как тогда объяснить отсутствие на его теле следов насилия? И найденную при нем богатейшую золотую массу? Все добытое Сафи-Бориской Шафигуллиным Юрий Яанович и Канов отправили на родину покойного. А через 20 лет, в самый разгар колымской трагедии, геологи Дальстроя, по просьбе Розенфельда, назовут вновь открытый на речке Хубкачане прииск Борискиным.
Так и осталось имя этого человека на Планете Колыма…
Описанная мною экспедиция была первой, но далеко не последней. Трудно было допустить, что такой человек, как Юрий Яанович Розенфельд, мог отказаться от своего замысла. А на колымское золото, между тем, нашлись и другие претенденты.
В то время, когда в шурфе у Средне—Кана якуты нашли тело Бориски, один из первооткрывателей золота Алдана в бассейне Лены, Вольдемар Петрович Бертин, находился в Охотске. Пришедшие туда из Оймякона якуты–торговцы сообщили ему, что на Колыме в районе Сеймчана якобы моет золото один старатель–татарин. Якуты предлагают Бертину возглавить дело – развернуть в указанном ими месте старательские работы, а перевозку грузов для приисков, наем рабочих, снабжение и финансирование всего предприятия они берут на себя. Бертин отказывается от предложения предприимчивых якутов: во–первых, он не может в силу законов тайги посягнуть на золотоносные площади, застолбленные Розенфельдом для купца Шустова (о заявке ему прежде рассказывал сам Юрий Яанович); во–вторых, Бертин собирается эмигрировать в Новую Зеландию к дочери. Правда, уехать ему не удалось — мобилизовали. Открытие Большого колымского золота откладывалось.
Осенью 1914 года Розенфельд выезжает из Ямска с паспортом на имя Нордштерна Георгия Ивановича, пересланного ему бабушкой, иначе он, дважды объявленный в розыске, не смог бы появиться в Европе. Через Владивосток и США он добирается до Швеции. Там он встречает управителя делами Шустова, на которого возлагал все надежды. И неожиданно узнает, что тот в Германии, на операции. И финансировать экспедицию не может. Через Прагу, через Нюрнберг, где он встретился с Шустовым, через нейтралов, с приключениями, Юрий Яанович доползает до Петрограда…