А ведь именно фамилии и имена 32–х детей–христиан, перечисленных в «исчезнувшем» поминальном списке (в принципе, в ПОМИНАЛЬНИКЕ УСОПШИХ, или в ПИСЬМЕННОМ СИНОДИКЕ), «не замеченном» так называемыми «издателями», есть сердцевина, момент истины романа (и потому самого преступления «издателей»!) И САМИ близкие детей, — многие годы знакомые с рукописью, — именно эти 32 имени детей ожидали от Иерусалимского издания Мартиролога.
Не дождались. Пока.
«Замечательный» мотив выламывания из книги правды об исчезновении детей–христиан (заинтересованные в восстановлении справедливости особо отмечают это обстоятельство; и этого не могли не понимать провокаторы подготовленного ими скандала!) и о преступлении соплеменницы своей высказали они и их кукловоды: оказывается, необходимо войти в положение пребывающих в стране еврейских родственников преступников. Не волновать их ни в коем случае. Им, — наделённым «очень нервной системой», упаси Боже, может сделаться некомфортно!… По Виктору Суворову — «они не смогут спокойно уснуть»…
А как же тогда с «душевным покоем» и «спокойным сном» родичей, к примеру, тех же Менгеле или Гиммлеров (людей примерных и образцово добропорядочных!), которых вот уже седьмой десяток лет клянут СМИ?
С ними как, бедными?
Вновь просим простить за повтор: на протяжении долгой жизни не скрывая никогда ни отвращения, ни неприязни к личности Лины Соломоновны Штерн, — отобравшей и готовившей его, ребёнка, для своих каннибальских гешефтов, на смерть следовательно, — автор, как нам известно, ни на письме, ни словом не считал себя вправе обвинять её в прямом (возможно и предумышленном) убийстве его «без вести пропавших» детдомовских сверстников. Никогда! Но вот — гибель (возможно, теперь уже именно предумышленная!) в наши дни в израильских клиниках от рук еврейских врачей «экспериментальных» стариков… И тут же — подлейший обман издателями тяжело больного автора. Наглый воровской «скачок» по текстам его книги. И, — вызванная неуёмным зудом пакостничества и генетическим страхом, — попытка грубейшего и бесполезного сокрытия от своего же общества подозрения в преступлении пусть даже знаковой соплеменницы. Попытка, совершенная, надо сказать не весьма далёкими грабителями. И в этом качестве своём понятия не имеющими о важнейшем для народа обстоятельстве: пока не названо, пока не выкрикнуто громогласно имя конкретного виновника некоего события (в нашем случае преступления) со всеми реквизитами и координатами его — в преступлении, в котором замешан или только подозревается еврей, «виновны все евреи. Все как есть!». (О чём ещё в 1635 году, повторив предшественников, выкрикнул сам Андреас Грифтиус в сонете «Реки Германии». И вскоре, в 1677–м, «поддержал» во введении в «Этику» Барух Спиноза. А в январе 1977 года, «в тематической личной беседе» менторски, как школьнику–несмышлёнышу, подтвердил автору (попеняв ему даже) и «сам» Мазаев, начальник Историко–дипломатического управления МИД СССР… Тоже какой–никакой авторитет…