Свои объяснения столь громкого разговора были и у хозяина кабинета, где на голову посетителя свалились «гром и молнии».
Проявленное им, столь демонстративное недовольство результатами операции, комиссара объяснил лично для себя нежеланием более высокого начальства поднимать лишний шум:
— Вдруг, действительно, все могло опять пойти насмарку?
И не безосновательно. Что ни говори, а который год идет нешуточная война с кокаиновым картелем дона Луиса. Только результата пока нет. Как и раньше, всё такими же неуловимыми для полиции были люди всесильного наркобарона.
Да и он сам — недосягаемым сетям, уже давно раскинутым местными судейскими чиновниками.
Но имелись у сеньора Кордо и собственные соображения, сейчас спрятанные в дальних тайниках его мозга, но на самом деле, в любой момент способные отразить любые попреки комиссара.
Будь на то воля инспектора и разрешение хозяина кабинета, он бы ответил так, что, кому-то другому пришлось бы краснеть, словно нашкодившему мальчишке.
— Зато теперь, дело сделано! — заявил бы этой «кабинетной крысе».
Но поостерегся. Не стал конфликтовать для своего же блага с представителем руководства. И только в душе проговорил все, что накопилось.
— Победителя, как говорится, не судят, — сам себя оправдывал Кордо, полагая, что не далек от истины.
Как-никак, нашел-таки и инспектор ту нить, умело потянув за которую, можно наверняка распутать теперь хитрый клубок лжи и насилия.
Впрочем, настоящим победителем он себя все же не чувствовал. Что и подтвердилось в последующие дни.
Дальнейшее проведение операции, в том числе и проверка новых фактов, добытых на лесном аэродроме, не привели к тому, чего бы хотелось.
В том самом банковском сейфе, на который вывела оплошность погибшего кассира, хоть и удалось найти немало ценного, но широкой волны арестов за этим не последовало.
В итоге всё обошлись, что называется, мелкими сошками — стрелочниками. Большинство из них отделались сравнительно легко, оставшись на свободе. Лишь меньшая часть оказались на скамье подсудимых.
Да и то, получили они по приговорам судов, лишь минимальный срок заключения под стражей.
Потому удивительно ли, что вскоре после первых сенсационных сообщений замолчали и газеты?
Видно, кому-то было не с руки поднимать скандал. Как-то незаметно публикации перекочевали с первых страниц газет на последние полосы, а потом и совсем с них исчезли.
Что объяснялось и вполне прозаичными доводами:
— Коли всё ограничилось лишь второсортными судебными процессами, состоявшимися над рядовыми исполнителями проделок устроителей сети трафика наркомафии, то прельстить такой «прокисшей сенсацией» было невозможно никого из читателей.