— Взамен тех, которые уже отбыли, увозя в своих чревах в лечебное учреждение других пострадавших.
Тех, кого еще прежде самого Бориса Ивановича уже вытащили прямо из огня и отправили на лечение.
Борис Круглов прислушался, стараясь не упустить ни одного слова из тех, что роняли в разговоре его непосредственные спасители, из числа, то ли простых обывателей, то ли сотрудников предприятия, подвергнутого этой ночью столь жуткому рукотворному катаклизму.
— Досталось же сегодня этим пожарным! — с нескрываемым сочувствием протянул незнакомый голос.
— А нашим заводским испытателям, что легче было? — не согласился с ним другой собеседник.
Но при этом оба считали, что их подопечному явно повезло:
— Вроде бы и не обуглился, как прочие. И, похоже, уже приходит в себя!
Незнакомцы наклонились над Кругловым:
— Живой, что ли?
Стараясь пересилить подкатывавшую к горлу тошноту, Борис откликнулся на вопрос, произнеся, чуть ли не замогильным шёпотом:
— Не дождётесь!
После чего с трудом зашевелился и даже попытался привстать с носилок на ноги.
Это ему удалось.
Пусть и не с первой попытки, но всё-таки поднялся он с земли. Немного постоял, покачиваясь из стороны в сторону, обретая большую уверенность в своих собственных силах.
Зато дальше уже почувствовал себя куда более уверенно.
Это поняли и его спасители, когда «пожарный», перед этим избавленный их стараниями от своей брезентовой, с металлизированным жаропрочным покрытием, формы пожарного, сделал несколько шагов прочь, явно направляясь в тёмную сторону со света фонарей.
Туда, где рядом шелестели на лёгком ветерке листья распустившейся накануне сирени.
— Эй, ты куда? — строго окликнули они его. — Так у нас не положено смываться без спроса.
— Нужно будет обязательно пройти полный медицинский осмотр!
Хотел было отмахнуться от них Круглов, дескать, этого ему только и не хватало, но всё же не стал спорить.
Нашел для решения задуманного повод проще, чем собственное нежелание продолжать оставаться в истории, угодил в которую по собственной прихоти, совсем не следуя, как все остальные, долгу своей профессиональной государственной службы.
Нисколько не стесняясь мужиков, так и заявил им, с трудом шевеля спёкшимися губами:
— По малой нужде мне нужно отойти, а потом я весь ваш!
Те поняли его, придуманную тут же на месте, якобы, стеснительность, исключительно по-своему:
— Утку на самом деле здесь у нас подавать не кому.
— Давай себе, действуй!
6
На самом же деле Борису Ивановичу нужно было и совсем другое, чем высказанное спасителям.
Ему крайне захотелось просто остаться без их пристального надзора хотя бы на несколько секунд, но достаточных для решения судьбы его мобильного телефона.