Ага, последний... по его заказу чёртова барная стойка была заставлена двенадцатью бутылками шампанского и двенадцатью бокалами, и он попросил бармена: “ Разливай всё!”
Я посчитал, что он собирается угощать всех, кто был в баре, но он произнёс: “Это тебе.”
“Отъебись, Джон, я утром женюсь. Если выпью всё это, то ты меня там не дождёшься!”
“Ну, тогда я выпью.”
Что он и проделал самым надлежащим образом. Очевидно, что через полтора часа он был абсолютно парализован, и мог произнести только: “Бе-ме...”
Хуже того, клуб закрывался, и нам нужно было убираться оттуда. К “Sloopy’s” поднималась лестница, и ступеньки были довольно крытыми. По пути вниз Джон схватил за шею хозяина клуба, и парень, конечно, упал и скатился по лестнице. Он ушибся и сильно счастлив от этого явно не был. Нам с водителем наконец-то удалось вытащить Бонэма из клуба и впихнуть в машину, после чего мы сначала поехали к нему домой. Когда мы добрались до дома Джона, у него не оказалось ключей. Было четыре утра. Я нажал на дверной звонок: ничего. Снова: и ничего. Потом свет наверху зажегся. Его жена, Пат, открыла окно и заорала: “Он не зайдёт!”
Я взмолился: “Пат, пожалуйста, позволь ему войти. У меня утром свадьба, и он должен там появиться.”
“Он не войдёт!”
“Пожалуйста!”
В конце концов она сказала: “ Ладно, но наверх он не поднимется тогда! Если он заходит, то спит внизу!”
“Хорошо.”
Она спустилась, открыла дверь и вбежала опять наверх. Мы внесли Джона в гостиную, усадили его напротив радиатора, и я спросил его: “Ты же не сделаешь этого утром, так?”
Он поднял руку и промычал: “Да, я буду там.”
Водитель отвёз меня домой и я подумал, чёрт побери, Джон ни за что не очухается к утру, и я останусь без шафера.”
Я должен был быть там в до глупого ранний час, и я поверить не мог: ровно в восемь утра я увидел Джона на подходе, в своём цилиндре и во фраке, приодетого. Он жил в добрых сорока пяти минутах езды от моего дома, а я ещё даже не успел побриться или что-то ещё. Я открыл дверь, он был бодр и энергичен, выдав: “Я готов. А ты как?”
Я на самом деле чувствовал себя хуже, чем он. Мы забрались в машину и, как водится, пару раз посигналили. Я подумал, о, Боже, вот так и будет весь день. Мы приехали в чёртову церковь, и, перед тем, как мы вошли, все из нашей компании по очереди скрывались за зданием нюхнуть по дорожке. Возвращались, кряхтели и произносили: “Хорошо!”
После чего кто-то еще уходил: ”Вернусь через минутку.”
Приглашённые со стороны моей жены удивлялись, куда это они пропадают, а я думал, Господи, мне нельзя! Уже внутри, все мои друзья сопели и фыркали, все эти звуки наполняли церковь, это был ужас. А на её стороне всё было чинно и благообразно.