Но это был не конец. Ужас и отвращение дошли до предела, когда ее, почти голую и скованную цепями, бросили в холодную и темную комнату. Там четыре белых полицейских по очереди насиловали ее.
Танди рассказывала, что пережила весь этот ужас только потому, что смогла отстраниться от физической реальности происходящего. «Тихий голос внутри меня говорил: чтобы выжить, ты должна отделить душу от тела, – описывает она по прошествии десяти лет. – Казалось, сверхъестественная сила управляет мной. Я приняла решение: никто не будет властвовать над моей душой. Пока они пыхтели надо мной, я тихо отделила душу от тела. Это выглядело так, словно моя душа смотрит сверху на то, как мучают мое тело».
В последующие месяцы Танди находила некоторое утешение в обществе политических заключенных, многие из которых тоже пережили пытки. Они делились опытом и заверяли друг друга, что покончат с апартеидом. «Во время обеда нас выпускали на солнце, мы могли встречаться во дворе и разговаривать. Там, в тюрьме, было так много людей, которые помогали мне справиться с происходящим».
Танди освободили из тюрьмы после того, как ее родственники, узнав, где она содержится, наняли адвоката. Когда такси привезло Танди домой, она почти не могла идти – ноги не слушались ее. То, что раньше было минутной прогулкой, заняло мучительный час. «Тогда я осознала, что меня насиловали и мучили. Тогда пришла боль».
Почти год после возвращения Танди старалась не выходить из дома; она запиралась в темной комнате и плакала. Ее преследовали ночные кошмары, тревога и страх, и скоро она поняла, что срывается на детях, Аянде и Мбализету, чья жизнь тоже была искалечена после ареста. «Я больше не была любящей мамой, – рассказывает Танди. – Я ловила себя на том, что визжу, выкрикиваю проклятия и беснуюсь все время. Все, что напоминало мне изнасилование, вызывало истерику. Я била детей головой об стену и потом раскаивалась». Простая просьба дочери передать кусок хлеба вызвала у Танди такое раздражение, что она ударила дочь по щеке.
Ухудшал положение дел раскол в семье. Некоторые родственники отказались иметь дело с человеком, которого называли террористом. Танди была единственным политически активным членом семьи, и никто не понимал, через что ей пришлось пройти и что ей еще предстоит. Ярость и ненависть, эмоции, которые никогда не касались ее жизни, теперь, казалось, поглотили молодую женщину. «Я была в страшном гневе, в ярости на себя и на систему. Я говорила себе: “Ты этого хотела. Зачем ты занялась политикой?”»
Танди выжила после побоев, и ее бросили в машину вместе с другими задержанными.