В одной из крохотных гостевых комнатушек сидел Александр Чернышев, замерев и сцепив руки. Получиться или не получится? Быть или не быть? Понравится Елизавете Петровне ее самочувствие и решит она дальше пользоваться его услугами или нет? Мать Саши не раз говорила, что в запущенных случаях после процедуры очистки кишечника люди чувствовали огромное облегчение. Еще бы! Если много грязи, то при первой генеральной уборке ее много и выйдет.
Под вечер дверь комнаты отворилась, и на пороге появился Шувалов. Лицо его довольно улыбалось.
– Ну, братец, угодил! Государыня матушка весь день изволит быть в добром здравии и настроении. Так что продолжай ставить свои клистиры. Ты говорил, что хочешь еще вечером клистир поставить, чтобы государыня легче ко сну отошла?
– Да, Ваше сиятельство.
– Вот и ставь! А это от меня, – царский фаворит вынул из кармана камзола перстень и протянул Чернышеву. – Заслужил!
– Премного благодарен, Ваше Сиятельство!
„А ведь пошло дело! Глядишь, и не умрет Елизавета Петровна на это Рождество. Поживет еще и сможет отомстить Фридриху за его оскорбительные шутки в ее адрес“.
Когда король Пруссии узнал, что Австрия, Россия и Франция создали союз против него, он тут же обозвал его союзом трех котильонов, то есть юбок. Тогда Австрией правила Мария-Тереза, Россией Елизавета Петровна, а Францией могущественная фаворитка Людовика XV маркиза де Помпадур. Марию-Терезу он называл не иначе, как котильон номер один, Елизавету – котильон номер два и маркизу де Помпадур – котильон номер три.
Услышав такое оскорбительное прозвище, российская императрица поклялась, что победит Пруссию во чтобы то ни стало. Даже если ей придется продать половину своих платьев и бриллиантов. Продать весь гардероб российской императрицы – слишком много чести для крошечной Пруссии!
* * *
Санкт-Петербург, 1 (12) августа 1761 года.
– Гришь, удивляюсь я тебе. С великой княгиней любовь крутишь, а не можешь снять себе жилье попросторнее. Три каких-то зачуханных комнатушки, – Алексей Орлов с размаху бросил свое немаленькое тело на видавший виды диван. Тот жалобно скрипнул.
– Не буду я у нее ничего просить! Захочет, сама даст. Я не альфонс какой-то! – Григорий Орлов придвинув стул, сел напротив брата. – Сказывай, что за срочность. Скоро уж полдень, а мне вечером надо быть во дворце. Неужто приглашения в Ораниенбаумскую крепость достал?
– Нет, не достал. Петр не хочет нервировать свою тетушку, государыню Елизавету Петровну большим празднеством в честь своей любовницы, поэтому списки гостей ограниченны. Даже Екатерины не будет. А то бы у нее мог приглашение попросить, – пошутил Алексей.