— Ревинус! — сказал он строгим тоном. — Завтра наступит день, и вам придется дать отчет о вашем поведении.
— У меня нет поводов бояться вас и закона, — спокойно ответил булочник. — Однако дозвольте заметить, мистер Триггс, что я считал вас джентльменом!
Странные слова в устах человека, которого ему завтра предстоит обвинить в сообщничестве при покушении на убийство. Триггс размышлял над этими словами по дороге домой, сгибаясь под порывами ветра и с трудом уклоняясь от свистевшей вокруг шрапнели из камешков и черепиц.
Проснувшись, Триггс вспомнил, прежде всего, не о Ревинусе и его таинственной сообщнице, а о последней истории Дува.
Дождь лил как из ведра, заполняя воздух ревом свирепо бурлящих вод.
Миссис Снипграсс, принесшая чай ему в постель, вошла без стука.
— Случилось большое несчастье, — объявила она.
— Какое? — пробурчал Триггс, которому уже порядком надоели сыпавшиеся, как из рога изобилия, беды.
— Ночью прорвало плотину, и дыра в ней достигает мили, сэр… Грини вышла из берегов. Теперь это не безобидный ручей, а настоящая река. Гляньте в окно.
— О, небеса! — прошептал Триггс. — Совсем как в истории Дува.
Он посмотрел в окно и содрогнулся. Там, где вчера расстилалась обширная зеленая Пелли, бурлила вода.
— Говорят, в низких местах глубина достигает пятнадцати футов, — сообщила Снипграсс.
Триггс завтракал медленно и вяло, с трудом собираясь с мыслями. Что предпринять?
Он не мог выдвинуть против Ревинуса никаких обвинений, а увиденная мельком рука с ножом вряд ли сумеет поколебать здравый смысл любого судебного чиновника.
Опечаленный Триггс уселся у широкого окна гостиной.
От дождя и ветра главная площадь превратилась в мрачную водную пустыню, которую никто не решался пересечь; булочная Ревинуса была закрыта, и в ней не чувствовалось никаких признаков жизни.
«Подождем просветления», — подумал Триггс.
Он медлил и корил себя за это.
К часу дня просветления не наступило, напротив, дождь и ветер усилились, вновь перейдя в бурю.
Миссис Снипграсс пригласила к ленчу, когда позвонили в дверь.
— Проклятье! Кто, если только он не рыба, может выходить в такую погоду? — воскликнула она.
Нежданным гостем оказался Билл Блоксон, на нем был прорезиненный плащ, высокие резиновые сапоги, а на голове сидела шляпа-зюйдвестка.
— А, Билл! — сказал Триггс, радуясь приходу симпатичного браконьера. — Прежде всего, выпейте стаканчик рома.
Лицо гостя оставалось озабоченным.
— Вы, наверное, приплыли в лодке? — спросил детектив.
— Вы правы, мистер Триггс, — ответил рыбак. — На нас обрушилось настоящее бедствие. Залиты огромные площади. К счастью, наша ферма стоит на возвышенности, иначе плавать нам среди лещей и угрей. (Он с видимым удовольствием выпил стакан рома.) Печальные новости. Полагаю, бедняги добирались до «Красных Буков», когда началось наводнение. Только не понимаю, зачем им понадобилось пускаться в путь ночью и в такой ливень!