Я еще ни разу не видел таких плотных вихрей. Смог буквально заполнил улицы, словно мокрая и вонючая ветошь.
И тут же из тумана донесся голос, он звучал у моего уха:
— Ты не убьешь Гилхриста!
Я оглядывался по сторонам, но видел лишь подвижные стены смога.
— Слушай, Томас Уэйд! По приказу Бога я накажу Гилхриста и отомщу за Герберта!
Мне показалось, что я различаю в тумане высокий и худой силуэт с двумя огненными точками на месте глаз.
— Мюррей! — воскликнул я.
Голос жалобно попросил:
— Прости меня, Уэйд, как твой сын простил меня перед смертью.
— Мюррей, где ты?
Голос удалился, дробясь.
— Там, где месть. Не убивай… Гил… христа… Ему назначено… ужасное… нака… зание…
И высокая тень растаяла среди тысяч дымных чудищ, из которых состоит смог.
* * *
— Все началось вечером.
Я работал в маленьком кабинете, сидя напротив Гилхриста.
Служащие, весь день сидевшие на антресолях, помпезно именующихся «Бюро Приема», ушли с работы, весело хлопнув дверью.
Вдруг на винтовой лестнице послышались шаги. Я заметил удивление на морщинистом лице Гилхриста. Шаги поднимались, и выражение удивления сменилось недоумением, а потом настоящим ужасом.
Солнце залило мне сердце, и я возблагодарил Бога. Мы с Гилхристом узнали шаги Мюррея.
* * *
В дверь постучали.
— Войдите! — прохрипел Гилхрист.
Дверь медленно отворилась… В проеме никого не было, только мрак, в котором едва светилась лампочка.
Я сказал никого…
В комнату ворвалось ледяное дыхание, повеяло морем и травой, гниющей на берегу.
— Ветер, — заявил успокоившийся Гилхрист. — Он всегда приносит вонь из порта.
Но его оптимизм тут же растаял, ибо шаги пересекли комнату, а единственное кресло заскрипело под весом невидимки.
— Послушайте… Уэйд, — икнул Гилхрист, — похоже, кто-то сел в кресло.
Я пожал плечами с наигранной жалостью.
— Мистеру Гилхристу привиделось!
Мое презрение подбодрило его. Он снова склонился над бухгалтерской книгой. Но я видел, как он бросал беспокойные взгляды в угол, где стояло кресло.
В конце концов, он не выдержал и подошел к нему.
Это было обычное кресло, лоснившееся от задниц, часто ерзавших по нему. Его добропорядочные старинные формы не вызывали никакого ужаса.
Наверное, так думал и Гилхрист, ибо он без страха протянул руку и…
Хотя и предупрежденный таинственным привидением, я в ужасе вскрикнул.
Руку Гилхриста яростно схватила невидимая кисть и принялась ее сжимать, выворачивать, ломать кости. Потом Гилхриста отбросило, и он перелетел через всю комнату.
Газовый рожок вдруг побледнел, зашипел и потух.
Гилхрист кричал еще добрую минуту, будучи жертвой невидимого и безжалостного палача.