Вы против реальности Интернета?
Я понимаю, что есть современные вещи, без которых обойтись невозможно, но надо признать, что на психику ребенка зависимость от Интернета все-таки накладывает свой отпечаток. Когда мы снимали фильм, моему сыну было четырнадцать лет и я слишком хорошо понимал своего персонажа.
А если бы фильм был про вас, кто из актеров сыграл бы главную роль?
(Улыбается.) Может быть, Квентин Тарантино. Мне очень нравится этот актер и еще больше понравился, когда я узнал, что он не имеет никакого образования. Еле закончил школу, а снимает фильмы, за которые каждый раз получает Оскар. Просто красавец! С улицы пришел и такие вещи творит.
Помните фильм, где Квентин Тарантино появляется всего на три минуты в самом конце, а запоминается как главный персонаж?
Я не очень люблю смотреть фильмы. Мне больше нравится смотреть мастер-классы по фотографии, общаться с фотографами. Моя мечта — снять полнометражный фильм. Но это далекая мечта. Сначала надо более-менее сносно освоить фотографию, чтобы было не стыдно.
Для вас всегда важно осваивать все глубоко?
Однозначно. Когда увлекался рыбалкой, прочитал много книг про рыбную ловлю, посмотрел фильмы, принял участие во всех соревнованиях. Когда это увлечение меня отпустило, нашел себе другую отдушину — фотографию. Теперь учусь у лучших российских фотографов.
Скажите мне, пожалуйста, в девяностые годы у вас был кожаный плащ и малиновый пиджак?
(Смеется.) Кожаного плаща не было — малинового пиджака хватило за глаза. Как бы сейчас это не было смешно, мы по-любому дети своего времени. Вот вы, наверно в чулках не ходите, а в восемнадцатом веке это было нормально. Малиновый пиджак тоже был знаком успеха по тем временам. В эпоху тотального дефицита, когда все было по талонам — мыло, спички, масло, когда со всеми продуктами была просто беда, мы с друзьями в ателье сшили себе малиновые пиджаки.
Какой случай заставил вас снять его?
Да я его надевал-то раза два всего. Он не был моей повседневной одеждой. И сейчас надеваю костюм, только если иду в «белый дом». Люблю удобную одежду, а костюм — это больше одежда чиновников, это их футбольная команда. Я чиновником не являюсь и никогда не хотел им быть в принципе.
Почему?
Масса ограничений. Масса рамок, за которые нельзя выбегать. Маски, которые они снимают только дома. Я вообще никогда не работал от звонка до звонка. Распределение на заводы как раз закончилось, когда я учился на пятом курсе. Мы заканчивали институт, понимая, что в принципе никому не нужны и полностью предоставлены себе. Сразу после окончания института написали устав своей первой компании. Через год заработали первый миллион рублей — у нас была брокерская компания «Европа-Азия», мы работали с биржами Екатеринбурга, Кургана, в Челябинске с Эдуардом Теняковым. Мы были брокерами этих бирж, но в какой-то момент наша родная страна решила, что это неправильный путь развития, и все разом закрыла.