— Ты, Мотя, ничему не веришь. При фамилии Главный?! Читать больше надо. А то ты только пилоткой своей и ловишь мозгу, как в сачок бабочек. Да не сердись ты, я же это по-дружески, по-морскому. Ты, говорят, моторист от бога. Но, для такой фамилии — надо ещё чем-то владеть. Ты не обижайся. Мягкий ты, даже для бабочек. — Обнимает товарища.
— Ладно, прощаю-понимаю. Все вы тут, в экипаже, моей добротой питаетесь, как пиявки.
— Так пиявки и есть, Мотя! Ты бы без нас раздобрел как тесто, а мы — пососём чуток — давление твоё нормализуем, головку твою чуть подлечим, и пилоточка твоя — на месте, так?
— Лечебный ты мой, тебе за ласковое слово — можно. За пирожок, разумеется — гони, горяченький! Но про мост висячий, в два километра, не верю.
— Это, по длине самого большого пролета считается, а так-то он почти четыре километра получится, а высота — почти триста метров, представляешь?
— Ты — видел?
— Читал.
— Мало ли, что напишут. Не поверю, пока не увижу сам.
— Мы с тобой обязательно увидим, Мотя, ты верь мне. Самый длинный пролёт в мире. Настоящий полёт, друг!
— Я турецкие мосты видел, два моста, потрясающе!
— Согласен. Красивые. Один построен в 1973 году, а другой — имени Султана Фатиха — в 1988-ом, — чеканил Сашка, как на экзамене и улыбался, довольный собой и слушателем. — Были бы деньги — мы бы съездили с тобой на стройку Акаси, здесь совсем близко, мне агент на карте показывал. — Красотища-а!
— Деньги нам только в следующем порту выплатят…
Разговор происходил на палубе судна. Вокруг прессовались звуки и менялись цвета моря и неба, теней и красок — домов, кранов, кораблей, самолётов. Гора превращалась в облако. Поток машин — по эстакаде вверх — взлетал. Падающий на город реактивный самолёт превращался в серебристый поезд… Мистика космоса, цивилизации и солнечного колеса в небе.
— Смотри, Мотя, солнце — это же колесо!
— Ну, и что? — Сашкин собеседник надвинул пилотку брови.
— Как — что? Японцы — колеса не знали!
— Опять врёшь? Япошки, хоть глаза у них узенькие, а башка варит — во-о! У них светофоры на улицах видел какие — не вертикальные, а горизонтальные…
— Почему? — Сашка искренне удивился.
— Потому что узкие глаза «в строчку» видят, Саша. Хитрющие! Потому и смеются.
— А колеса — не знали пока им европейские моряки его в руки не сунули.
— Не верю.
— Мотрий! Я же про Японию ещё в школе всё перечитал. Исторический факт: американские моряки им колесо показали, а через пару дней узкоглазые коляску с рикшей придумали и к американскому паруснику подкатили. А через месяц — запатентовали! Египетским колесницам — две тысячи лет, а может и больше, а патент на коляску в два колеса — у японцев! А ещё через год — первое правило уличного движения — левостороннее! Европейцы и не думали о правилах на дороге, а японцы — пожалуйста.