«А потом что-то рвануло, и связь накрылась сразу вся. Перестали работать мобильные телефоны, в рациях мы слышали только ближайших соседей…» – а ведь мой знакомый ГИБДДшник про это говорил! Точно, что-то Иван такое рассказывал!
Монотонные слова парламентёра звучат у меня в ушах, что-то разъясняют, к чему-то призывают. Блин, а ведь он умеет говорить! И убеждать. Меня как-то даже повело. Сгибаю палец, больно оцарапав ладонь ногтем, – и всё сразу встаёт на свои места. Старый приём, ещё можно себе на ногу наступить. Мне про такие штуки рассказывали, испытанный сектантский фокус! Есть такие мастера, им только не мешай – уболтают на раз-два!
Жрец ещё что-то продолжает говорить, но на меня его слова более не действуют. Тут такая штука… только поведись – и всё.
Но в какой-то момент, он, по-видимому, замечает, что пропаганда должного успеха не принесла – и меняет тактику.
– Ты и твои товарищи (ага, так он не знает, сколько нас тут!) будете продолжать упорствовать?
– Есть альтернатива?
Он задумчиво меня рассматривает.
– Есть… Она всегда есть… Те, кто вовремя осознает пагубность своих заблуждений, могут прийти к нам. Учти – мы берём не всякого!
– Так на что же тогда нам рассчитывать? Выйдем к вам – и от ворот поворот! Мол, не вписались…
Жрец улыбается. Едва заметно, улыбка лишь слегка затронула уголки его губ.
– Мы умеем ценить храбрых бойцов. Не каждый, кто к нам приходит, заслуживает чести стать Солдатом. Все начинают с послушничества, и лишь потом, всё оценив и взвесив, старшие указывают каждому его Путь.
– Так это, что же выходит, послушником можно всю жизнь проходить?
Парламентёр кивает.
– Да. Можно стать Солдатом, можно – Жрецом, но это путь немногих. Но спасутся все!
– И что же может ждать нас? – тяну время, тяну!
– Солдат. Этой чести вы заслужили, и я готов признать данный факт.
– А если кто-то будет не согласен?
– С решением Жреца? – искренне удивляется собеседник. – Над тобою слишком довлеют прежние понятия…
Он поворачивается в сторону и делает знак. На площадку, грузно ступая по лестнице, поднимается здоровенный мужик. В неизменном плаще, с автоматом за спиной.
Моя нога тотчас же подтягивает поближе лежащее на полу оружие.
– Скажи мне, брат Григорий, кто ты среди Свидетелей?
– Солдат!
– Кто командовал операцией?
– Я, брат Пётр.
– Как получилось, что вы не смогли победить столь немногих? По чьей вине погибли наши братья?
– Это моя вина, Жрец! Я недооценил своего противника! Они оказались умелыми бойцами.
Парламентёр с огорчением поджимает губы и кивает. Отбрасывает в сторону полу своего плаща. Опа-здрасьте! А там у него висит очень знакомый ножичек!