Действительно, что тут думать? Днём он трахался в гостинице с какой-то брюнеткой, после того как отправил мне букет с милой записочкой, а вечером пригласил меня в кино и изображал романтичного влюбленного.
— Лиза, это была встреча по работе! — Рома отчаянно пытается поймать мой взгляд.
Я собираюсь с силами и позволяю ему это. Надеюсь, в моем взгляде только то, что я хочу ему показать — полное безразличие.
— Рома, я вообще не понимаю, почему меня это должно волновать? Ты свободный мужчина и у тебя есть свои потребности… — начинаю я равнодушным тоном.
— У меня теперь только одна потребность — в тебе! — его взгляд горячий и умоляющий.
— Но между нами ничего нет и быть не может! Я не собираюсь менять свою жизнь ради… — я осекаюсь и замолкаю.
— Ради такого кобеля как я, да? Думаешь, я хочу от тебя просто мимолетную интрижку? Если бы я просто хотел разок переспать с тобой, стал бы бегать за тобой? Считаешь, у меня есть необходимость так напрягаться просто ради секса? — голос Ромы дрожит от ярости.
— Да нет, конечно! — неожиданно злость просто захлестывает меня. — На хрен тебе вообще напрягаться! Как ты сказал — «могу даже с места не сходить»? Ну конечно, тебе ведь стоит только подмигнуть и к твоим ногам озабоченные дуры штабелями падают!
— Мне прикинуться, что это не так? Тебе нужно что бы я лицемерил и изображал из себя скромника?
— Мне от тебя ничего вообще не нужно! В моей жизни уже есть все что нужно, — топаю ногой я.
— А вот мне нужно! Мне ты нужна! Ты и только ты! Такая, какая есть! Целиком!
Рома резко шагнул ближе и, захватив мое лицо в свои ладони, жадно впился в мой рот. Его губы и язык кричали мне о его жуткой потребности во мне, о его острой тоске. У меня не было ни единого шанса устоять и не открыться ему. Почувствовал мой язык под своим, Рома хрипло застонал, и его тело задрожало, вливая в меня раскаленную лаву и заставляя задрожать ноги. Он яростно углубил наш поцелуй, буквально насилуя мой рот, не оставляя и остатков сомнения в первобытной, разрушительной силе его вожделения. Нет не его. Нашего!
Я, не в силах удержаться, позволила своим пальцам оказаться там, где мне и хотелось с самой первой минуты как он вошёл — в его волосах.
— Господи, Лиза-а-а! — глухо простонал Рома, позволяя своим рукам соскользнуть на мою спину.
Он вжал меня в свое твердое тело до хруста костей, и у меня было такое ощущение, словно отхлынула долгая и монотонная боль. Та которую чувствуешь только когда она вдруг исчезает.
— О, твою же ж мать! — раздался шокированный голос Ольги, и нас отбросило друг от друга. — Э-э-э… М-м-м… знаете, ребята, если вам нужно побыть наедине, то я могу уйти.