— Поцелуй меня! — прохрипел он. — Поцелуй меня сама, Ромашка!
Я уже снова слышала гулкий набат крови в своих ушах, а из головы быстро улетучивались все мои разумные мысли, отключая рассудок, и оставляя только чувственную жажду. Я приподняла голову и посмотрела в Ромины глаза и дрогнула. Он смотрел на меня с такой нуждой, с такой безумной надеждой, что это враз смело как ураганным ветром все мои защитные барьеры и сделало меня перед ним беззащитной, словно без кожи. Этот голодный огонь в его глазах ворвался в меня, заполняя все внутреннее пространство моей души, вырывая беспомощный стон поражения. Я проиграла. Прямо сейчас. Это было так больно и так пронзительно восхитительно одновременно. Это было то чему я не могла сопротивляться. По крайней мере не сейчас. Потом. Потом я найду в себе силы. Тогда когда рядом не будет его тела, его запаха, когда этот хриплый голос не будет шептать мне все эти бесстыдные слова, что превращают мое тело в тягучий сироп, когда его руки и язык не будут скользить по моему телу, проникая куда им вздумается.
— Поцелуй меня, Ромашка моя в голосе стон, почти мольба, о том чего он желает сейчас больше всего на свете и не скрываясь показывает мне это.
И я поддаюсь и касаюсь его губ губами первый раз нежно и отстраняюсь, что бы подразнить нас обоих. Рома жадно тянется за мной, резко сжимая ладони на моих ягодицах и я чувствую как дергается его член, зажатый между нами. Я облизываю свои губы, впитывая заново его вкус. Рома стонет глядя на мой рот, и его тело содрогается и становиться еще горячее подо мной. Я опускаю голову снова и теперь сама набрасываюсь на его губы, так неистово словно это последний мой в жизни поцелуй. Я ласкаю своим языком его язык, облизываю его и втягиваю, скольжу по его зубам и прикусываю губы. Рома стонет беспрерывно, его тело бьет крупная дрожь, руки намертво вцепились и мнут мои ягодицы, бедра трутся об меня во все ускоряющемся темпе, а мой живот весь уже мокрый от сочащегося предсемени.
Рома резко хватает меня за волосы и отстраняет от себя, заставляя оторваться от его губ.
— Стоп, Ромашка. Или я сейчас кончу даже не войдя в тебя. А я хочу что бы ты сделала это первой. Хочу увидеть это снова. Хочу почувствовать как ты сжимаешь мой член внутри. Оседлай меня, Ромашка!
И Рома приподнимает меня за плечи, вынуждая сесть на нем. Его глаза и руки тут же оказываются на моей груди.
— Знаешь сколько раз я дрочил представляя тебя скачущей на мне? Закрывал глаза, брал член в руку и сжимал, представляя как ты опускаешься на него. Давай, Ромашка, сделай меня самым счастливым засранцем на этом свете. — в срывающемся голосе Ромы опять слышалось дикое вожделение на грани ярости.