А потом мы стали подростками и все стало для меня еще хуже чем было… Как только меня стали посещать эротические фантазии все они конечно были о ней. Я чувствовал себя полным ублюдком когда мастурбировал в под одеялом или в душе представляя как целую девчонку моего брата. И черт возьми мои руки тогда реально были в кровавых мозолях, если вы понимаете о чем я.
Конечно Колька знал что я схожу по Ромашке с ума. Да каждый у кого были глаза видел это. В её присутствии, особенно последние месяцы когда она еще жила в нашем дворе, я не мог говорить, мучительно краснел и не мог дышать. А то что у меня тупо встает каждый раз стоит ей подойти ко мне чуть ближе стало поводом для всеобщих шуток. Я умирал от стыда но ничего поделать с этим не мог. Я хотел её наяву, и в моих эротических снах тоже царила только она.
Но еще хуже стало когда я увидел как мой брат её целует. Сейчас в высоты прожитых лет я понимаю что это было совершенно невинно просто губы прижатые к губам, никаких там языков и запретных ласк. Но тогда мне казалось что сердце мне вырезают наживую от этого зрелища. Это было так невыносимо больно, но все равно я и на секунду не мог отвести глаз. Боль разрывала грудь, а мой член, мать его, рвал мою ширинку, потому что я представлял свои губы на её губах. Мне было почти пятнадцать, брату семнадцать и я точно знал что у меня нет ни единого шанса. Колька был заводилой и хулиганом, красавчиком, а я просто его бледной тенью. Но никакие доводы разума не могли остудить мою горячую голову. Я хотел что бы Лиза была моей девчонкой. Я мечтал об этом днём, грезил по ночам. Она была наваждением, болезнью, мучением и самой главной радостью. И я каждую ночь себе обещал что однажды я стану достойным и Лиза меня заметит.
А потом они переехали. Ромашка не хотела уезжать. Впервые тогда я видел слёзы в её зеленых глазах. Она смотрела на нас сквозь стекло в автомобиле и слезинка катилась по её щеке.
А я стоял и не мог понять то ли я несчастен от того что она исчезает, то ли я рад потому что больше не буду видеть как мой брат прижимает свои чертовы губы к её рту. Я уже тогда дал себе слово что найду её. Пусть через время. Но обязательно найду. И она уже тогда забудет Кольку и для неё буду существовать только я. А я за это время стану другим парнем, тем кого бы она заметила, с кем она захотела бы встречаться, а не просто Ромочкой братом крутого парня Кольки, и сыном алкоголички и отца уголовника. Я стану кем то другим и Ромашка полюбит меня.
Я ведь знал что Колька не станет её искать. Он уже тогда трахался с девчонками за её спиной. Она ведь была еще совсем соплячкой. Как он цинично замечал что растит эту сказочную принцессу для себя, на будущее, но монахом жить до того времени не обязан. А когда Лизкина семья неожиданно переехала он и вообще сорвался во все тяжкие. Теперь то скрываться ему не нужно было. Он таскал девок в нашу квартиру каждую ночь. Нет конечно он тосковал по своей маленькой чистой принцессе, как бы не притворялся бесчувственным, но Лиза никогда не была центром его вселенной как у меня.