— Ой простите бабулечка. — невинным тоном стал оправдываться Рома. У нас с женой медовый месяц, а она все на работе, да на роботе с утра до поздней ночи. А я уж совсем от любви с ума сошел. Вот и набрасываюсь на неё где попало.
«Бабулечка» посмотрела на меня как на врага народа.
— Нельзя так к мужу относиться. Его кохать и лелеять нужно, вон он у тебя какой видный и любит тебя так. А то гляди вертихвосток много, пока на работе сидеть будешь мужика в момент уведут. стала поучать меня она.
— Ну если его любая вертихвоста как бычка на веревочке увести может, то на какой такой ляд он мне сдался? — ответила я женщине одновременно врезала довольному собой Роме локтем в живот.
Он охнул, но не отстранился, а женщина покачала головой и пошла дальше бормоча что то про «безголовую молодежь».
— Отпусти меня, ты муж- недоучка! Стыдно пожилых людей обманывать. Пользуешься тем что она без очков была.
— А при чем тут очки Ромашка?
— А при том что тогда бы она бегущую строку у тебя на лбу бы прочитала: «Я кобелина бесстыжая и вечный бабник».
— Нет там больше такого. — Рома почти обиделся и отстранился, но за руку взял, переплетя наши пальцы. Ты кушать хочешь?
Я вспомнила что кроме кофе у меня в желудке с утра ничего не было и кивнула.
— Хочешь тут поедим или куда-нибудь поедем?
— Я в твою машину больше не сяду. В ней наверно что то набрызгано. Ферамоны какие то. Я себя там начинаю вести неадекватно.
— Нет там никаких ферамонов. Это ты просто влюблена в меня и хочешь до безумия. На улице ты сопротивляешься своим чувствам, а в машине ничего не можешь с собой поделать и набрасываешься на меня. — нагло ухмылялся Рома, ведя меня к свободному столику в углу.
— Я на тебя набрасываюсь? Ты что обкурился?
— Не-а. Но ты же знаешь я не против. Можешь пользоваться моим телом в любой момент когда тебе захочется.
— А ну да как же я забыла. Ты же у нас скорая сексуальная помощь всем страждущим женщинам.
— О нет детка! Больше нет. Ты одна выжимаешь меня так что другим больше ничего не остается! — изобразил он измученное лицо. — Страшная эгоистка. Но я не жалуюсь! Наоборот всегда готов к употреблению!
— Вот еще! Зачем такие жертвы! Я ведь совсем не против оставить тебя для использования другими страждущими. Тем более и для меня не проблема найти другую «скорую помощь».
— Я тебе найду! — Рома стиснул меня прямо около столика и впился в губы неистово и почти злобно. Его синие глаза обжигали меня голодным огнем из под густых ресниц, а язык словно взбесился завоевывая все пространство моего рта. Моя кожа вспыхнула и словно стала мне тесной, а одежда превратилась в жесткую дерюгу раздражая до предела чувствительную кожу. Рома не давал мне даже вздохнуть, а его наглый язык повторял те самые движения которые сводили меня с ума ночью, когда он так же жадно и неумолимо ласкал моё лоно. Ноги задрожали и я стала такой влажной, что я бы не удивилась если бы умерла на месте от обезвоживания.